I hurt myself today
To see if I still feel
I focus on the pain
The only thing that's real
The needle tears a hole
The old familiar sting
Try to kill it all away
But I remember everything

   Принимая решения, человек может лишь примерно догадываться, к чему они приведут. Если человек везучий, то реальность не сильно будет расходиться с тем, чего он ждал. Если невезучий - увы. Драко Малфой не считал себя везучим человеком, поэтому старался избегать принятия решений, касающихся чего-то большего, чем очередности выполнения домашних заданий, времени встречи с Паркинсон, узла галстука или новой метлы. Все остальные проблемы решались как-то сами собой, стоило немного подождать. Эта страусиная политика приносила свои плоды и Малфой не собирался от нее отказываться.

16 апреля 1998. 17:48
   Он аппарирует с Панси в Хогсмид прямо с крыльца Малфой-мэнора, и она тянет его в "Кабанью голову" выпить. У нее дрожат руки и уголки губ, а он будто все еще слышит восторженно-фанатичный шепот тетки и не сомневается, что Паркинсон забудет его не скоро. Трактир встречает их запахом прелого дерева, жареного мяса и алкоголя, от чего внутренности Малфоя скручиваются в тугой узел и угрожают покинуть тело.
   Скамья за угловым столом в самом темном углу - не дело студентам шляться по кабакам, даже слизеринцам, даже теперь - неудобная и жесткая, но возвращает опору, и Малфой с удовольствием опускается на темное дерево, вытертое задницами многочисленных посетителей. Бармен левитирует им на стол бутылку виски, и Паркинсон с легким удивлением рассматривает насыщенную золотистую жидкость в грязноватом стакане. Они не произносят тоста, просто Драко отпивает глоток, морщась от вкуса, и Паркинсон следует его примеру, облизывая после губы.
   Малфой осматривает посетителей - что не удивительно, публика выглядит под стать дешевому грязному трактиру. Неопрятные ведьмы средних лет, бродяги, скрывающие свои лица маги. И они с Паркинсон, инстинктивно выбравшие это место, а не чистенькие "Три Метлы".
   За стойку опускается женщина, которая кажется ему знакомой - так и есть, это подружка одного из Уизли, драконовода, преподававшего в прошлом году у них УЗМС, пока придурок-лесничий где-то отсутствовал. Все Уизли, по словам Беллатрисы, были в этом самом Ордене Феникса, поэтому Малфой лениво думает о том, что девка тоже может иметь отношение к почти задавленному Сопротивлению.
   Она может что-то знать, например, и любезно поделится информацией.
   Мерлин знает, почему ему приходит в голову эта абсурдная мысль, но он начинает с полной серьезностью размышлять над тем, как лучше поступить: вызвать Лестрейнджей или выяснить самому, что именно знает Данем. Второй вариант кажется ему предпочтительнее, потому что ему откровенно осточертело отношение к себе в мэноре: даже Беллатриса, которая горела энтузиазмом год назад, теперь едва не кривится при виде в прошлом любимого племянника.
   Неплохой способ повысить свой авторитет - достать информацию. По крайней мере, ему не требуется никого убивать.
И он старается не думать, что, возможно, "не убивать" в данном случае куда хуже.
    - Видишь вот ее? Узнаешь? Я хочу проверить, не связана ли она с Орденом Феникса. Мы сделаем это вместе с тобой. Пора заканчивать детские игры, мы уже не дети, - не спуская глаз с опершейся о стойку Данем, говорит он. Объект его интереса как раз неуверенно поворачивается, как будто видит что-то в стороне от себя, и Малфой скользит взглядом вслед за ней. Там ничего нет, и он с легким удивлением продолжает наблюдать за ней.

17 апреля 1998. 9:53
   Неприятно-яркий свет режет глаза даже сквозь веки, заставляя поднять руку и уткнуться лбом в сгиб локтя. Пропадая между сном и бодрствованием, он не желает просыпаться окончательно, постепенно восстанавливая в памяти события прошлой ночи.
   Он игнорирует шевеление рядом с собой, но запах духов Паркинсон невозможно ни с чем спутать, как и ее привычку смотреть на него, пока он спит - ее взгляд он чувствует даже с закрытыми глазами. Наконец шлепки босых ног по полу означают, что Панси ушла из комнаты, но он точно знает, что не остался один. Данем. Дженнифер Данем, скрасившая ночь ему.
   Вот ей точно следует сбежать как можно скорее, думает он, просто схватить вещи в охапку и трансгрессировать прочь, в свою безопасную дыру.
   Его мысли медлительны и ленивы, как и утро в подземельях. Пожалуй. оказаться сейчас в подземельях - это самое желаемое, но между ним и Хогвартсом миля, миля по растаяшему грязному снегу, под неприятным ветром. А до этого ему нужно будет вставать, тащиться в ванную, одеваться, как-то разговаривать с Паркинсон и... Да, еще эта Данем. Поэтому он лежит под липкой простыней, которая если и была чистой - то во времена Основателей, закрывшись локтем от света, позволяя себе эту передышку до того, как придется что-то делать, вставать, двигаться.
   Табачный дым растекается по комнате, и Малфой думает, что он не вернул вчера Данем отобранную палочку, но она обходится какой-то маггловской ерундой, чтобы прикурить сигарету.
   Они выкурили вчера не меньше двух пачек, думает он, и у него в горле пересыхает от желания затянуться. Маггловское курево - явно не то, что увидишь в руках чистокровных волшебников, но Хогвартс уже давно перестал исполнять свои воспитательные функции, а сигарета возвращала уверенность в себе без различения по чистоте крови. Неплохой опыт для него, думает он, имея в виду курение - до этого не доводилось. До случайной встречи с Данем. Вот чем опасны грязнокровки - они несут свою маггловскую заразу вместе с собой.
   Он открывает глаза и садится на кровати, разглядывая Данем через разделяющее их пространство.
   В ванной раздается серия резких звуков и Малфой бессознательтно взглядывает на дверь в уборную, но когда дальше ничего не происходит, он снова смотрит на Данем.
    - Есть еще? - кивает он на сигарету в ее пальцах, лишь бы что-то сказать.
   Тишина между ними такая, что в нее можно завернуться. У нее дрожат руки и он некстати вспоминает Паркинсон вчерашним вечером.
   Не ожидая ответа, он достает палочку из-под подушки и приманивает сигарету, но, передумав, сминает и бросает на пол, затем поднося пальцы в носу и вдыхая запах табака.
    - Почему ты еще здесь?