- Нет, вряд ли я весной присоединюсь к тебе в твоем путешествии по Европе, - Панси чуть виновато улыбнулась Дафне и завозилась перед камином, пытаясь устроиться поудобнее под толстым огромным пледом, удачно скрывавшем новые особенности паркинсоновской фигуры.
- Милая, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Неужели у вас так холодно? - Дафна в камине обеспокоенно смотрела на школьную подругу.
- У нас не холодно, но меня отчего-то знобит... Наверное, я немного простыла, когда вчера ходила за продуктами... Ах, Дафна, маггловский супермаркет - это целый мир в себе. Нам непременно надо прогуляться вместе... Как нибудь попозже. А сейчас прости, я, пожалуй, прилягу пойду.
- Конечно, дорогая, выздоравливай. Свяжемся как обычно через неделю. Я тебя люблю, мама передает привет. Надеюсь, ты все также счастлива с Невиллом.
- Да, конечно. И тебе всего наилучшего, - Панси выдавила улыбку и отключила каминную связь, а затем с трудом встала с пуфа перед камином и сбросила надоевший до смерти плед.
У них в квартире было жарко. ЖАРКО!!! Но она была вынуждена кутаться в толстенный плед, чтобы Гринграсс не увидела, насколько глубоко Панси беременна.
Какой кошмар!
Будь прокляты эти производители контрацептивного зелья, которые не могут дать стопроцентную гарантию. Ну почему именно Паркинсон стала  тем самым исключением один на миллион. Миллион такой большой, почему именно на ней зелье дало сбой?
Нет, поймите ее правильно. Панси вовсе ничего плохого не видела в том, чтобы носить ребенка от любимого мужчины. Пожалуй, если закрыть глаза на некоторые минусы, она была даже счастлива. Но проблема-то была именно в этих минусах.
Во-первых, любимого мужчину звали Невилл Долгопупс и он в прошлом был врагом Панси, поэтому их до сих пор провожали удивленными взглядами, когда они изредка выбирались в Косую аллею.
Во-вторых, многие друзья и подруги Панси, за исключением Дафны и Блейза, прервали с ней знакомство, когда узнали о том, на кого она променяла одиночество, полагающееся истинной слизеринке.
В-третьих, мать Панси, Элоиза Паркинсон, вполне одобрявшая интимную связь дочери с женатым Малфоем, пришла в ужас от нового жениха и напрочь запретила Панси иметь что-то общее, а не то что ребенка, с Долгопупсом.
В-четвертых...
Словом, было еще миллион причин для расстройства, но особенно Паркинсон расстраивало то, что они с Невиллом не успели пожениться.
То есть, они были неофициально обручены, если считать помолвкой предложение Долгопупса на кухне рыдающей после изысканных оскорблений Малфоя Панси, но до свадьбы дело так и не дошло, и в этом была вина самой Панси, что было особенно горько: именно она откладывала назначение дня, желая то помириться с друзьями и подругами, то как-то подготовить мать, то дождаться великосветского свадебного сезона...
А потом она обнаружила, что глубоко беременна, и наотрез отказалась выходить замуж в положении и толкаться на приеме в фамильной мантии, не сходящейся на огромном животе.
Конечно, со дня новости она уже успевала несколько раз передумать и передумать обратно, но к сроку родов она так и подошла юридически матерью-одиночкой.
О, Меееерлин...
Панси двинулась на кухню, по пути споткнувшись о подготовленную родильную корзинку, заботливым Невиллом выставленную прямо в центр комнаты, чтобы наверняка не забыть и не искать при обстоятельствах срочного аппарирования.
- Мерлин! - взвизгнула Панси, тряся ударенной ногой, а затем ощутила, как в нее вогнали раскаленную кочергу до самого позвоночника и резко повернули. Замолчав от новых ощущений, Панси обхватила живот, выпирающий из-под коротких легких брючек и тонкой майки на бретельках, обеими руками и тихо охнула.
Через минуту, когда ничего подобного не повторилось, она направилась на кухню.
Отпивая из высокого стакана холодную воду с лимоном, Паркинсон снова ощутила эту уже знакомую ей кочергу. Она выронила стакан и оперлась обеими руками о кухонную стойку, пережидая, когда пройдет боль.
Я что, рожаю? - подумала она, когда смогла соображать.
Неееет, о Мерлин, что делать, неееет...
Приступ боли повторился.
У Паркинсон не осталось сомнений.
Она поспешила как могла к камину и, кинув шепотку дымного пороха, выкрикнула:
- Кабинет профессора Долгопупса в Хогвартсе...
Когда камин засверкал зеленым, она отыскала глазами парня, стоящего у книжного шкафа с необычайно сосредоточенным видом, и завизжала:
- Невилл Фрэнк Долгопупс!!! Я рожаю, подери тебя Лорд! Рожаю!!! За что мне все это?!! Как я могла допустить что-то подобное?!! Оооох, как больно! Немедленно, Невилл, немедленно, ты слышишь? Немедленно домой, или я рожу тебе сына прямо на каминном коврике и отдам на воспитание Малфоям!.. И если ты скажешь об этом хоть кому-то, я убью тебя, как только доберусь до своей палочки!
Участившиеся приступы повторялись снова и снова.
Паркинсон закрыла лицо руками, уверенная, что сейчас умрет.

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-03-25 01:55:26)

Устроившись без удобства в кресле любимого, Панси все пыталась наладить с небезызвестной нам кочергой какой-то конструктивный диалог, который должен был увенчаться тем, что кочерга перестала бы играть такую важную роль в интимной жизни Персефоны, какую играла на данный момент, но безуспешно. В это время Невилл бросал в прямом смысле слова деньги на ветер. Панси бы непременно упрекнула его за такое расточительство, но была очень занята, выкрикивая угрозы и жалобы. Она даже не отреагировала на прозвучавший вариант с маггловской клиникой, что и к лучшему. К еще более лучшему было то, что судьба не дала Невиллу взять грех на душу и потащить Панси к магглам: женщины рода Паркинсон рожали эпично, мать Персефоны, к примеру, круциатила трех домовиков во время родов, чтобы не страдать в одиночку. Конечно, Панси не собиралась никого круциатить, но вдруг это обязательный пункт родовспоможения? И что тогда? Кого ей круциатить в этом случае в маггловской больнице? Не магглов же, она же не Лорд Волдеморт.
Да, Паркинсон очень плохо представляла себе роды и очень мало знала об этой части женской жизни. И ее очень устраивало такое положение дел: она один-единственный раз открыла книжку с завлекательным названием "Эти веселые триместры" (написанную Грейнджер, которая теперь была Уизли) и прочла там, что в отдельных случаях роды могут продолжаться до 20 часов. После этого она книжку закрыла и постаралась как можно скорее заесть маринованой селедкой в сырно-яблочном соусе этот ужасный стресс. Еще не хватало, подумала она. За двадцать часов себя забудешь. Минут пятнадцать... НУ ХОРОШО, сорок. Сорок минут она готова смертельно страдать ради любимого и это вообще ее личный рекорд.
- Паркс, ты катишься на самое дно, - безапелляционно заявила ей с левого плеча Паркинсон-форева-Малфой.
- Не слушай ее, Персефона, вы с Невиллом идеальная пара и у вас будет чудесный малыш, - возразила с правого плеча Паркинсон-почти-Долгопупс.
- Заткнитесь обе и не мешайте мне рожать, - буркнула под нос Панси, когда Невилл выковыривал ее из кресла и вел под руки к камину.
В конце концов, у нее есть Невилл и он о ней позаботиться, так успокаивала себя Панси, когда они ввалились в Мунго, вопя каждый о своем.
Причем если Панси уже сделала перерыв и замолкла, то Невилл как раз разошелся.
- Моя жена РОЖАЕТ! Она РОЖАЕТ! Немедленно помогите ей!
Эти слова пролились драгоценным бальзамом на измученную кочергой Паркинсон. Она повернулась к любимому и нежно улыбнулась ему.
- Невилл, я и правда твоя жена. Какая разница, дошли мы до Министерства или нет, ведь дело совсем не в этом...
Бойкая колдосанитарка не дала ей договориться до еще большей романтической глубины, подхватила Панси под руки, усадила в кресло на колесиках и укоряюще посмотрела на Невилла.
- Мистер Долгопупс, вы в родильном отделении. Тут всегда кто-то рожает. Не нужно так кричать, вы волнуете свою... эммм... эммм... ну.... жену.
Паркинсон медленно подняла глаза на хамку, а ее рука потянулась к карману брючек, где обычно лежала волшебная палочка. Кажется, она нашла ту, кто заменит ей все трех домовиков...
Санитарка проворно отбежала Панси за спину и Паркинсон почувствовала, как кресло пришло в движение и почти без толчков стало аккуратно перемещаться в сторону палат. Она закрутила головой в поисках Невилла.
- Милый! Милый, только не оставляй меня... Дай мне руку, мне так страшно... Оооооу, Дамблдора тебе в окошко, Невилл, как ты мог сделать меня беременной!.. Следующего ребенка рожаешь ты и это не обсуждается, я где-то читала, что такое возможно в магическом мире... Милый, а я еще не успела дошить для детской те светло-зеленые шторки со змейками... Ооооох! Оооооох!!! ООООХ!!! Фрэнк Невилл Долгопупс!!!
Панси зашарила рукой, пытаясь нащупать любимого и сомкнула железную хватку на его ладони, а потом притянула Невилла к себе, злобно щурясь:
- Где моя рррродильная коррррзинка?
В словах "где"  и "моя" буквы р не было, но Панси все равно смогла прорычать и эти слова.
- Ты оставил ее дома? Не взял сюда?
Вообще-то, технически ее оставила дома и никуда не взяла сама Панси, но разве можно ее обвинять? У нее была миссия гораздо более важная: они с кочергой должны были доставить в больницу младенца и, желательно, еще в Паркинсон.
- Мне немедленно, сию же секунду нужна моя ррродильная корзинка, Невилл!!! Что ты стоишь как Поттер перед Снейпом?
В трудную минуту Панси всегда переходила на школьный жаргон, совершенно бессознательно. Не стало исключением и сейчас.
Невилл пропал из ее поля зрения и Панси оглянулась на санитарку.
- Эй, вы, мисс. Да-да, я к вам обращаюсь. Как только я рожу мистеру Долгопупсу нашего первого из множества сына, я вызову вас на магическую дуэль за оскорбление, хамские намеки и за тот взгляд, который вы бросили на его задницу, ясно вам? Я со слизерина, да меня лорд Волдеморт печеньем угощал, я вас прокляну и не замечу! А любящий меня Невилл из любого Азкабана меня дождется, это тоже ясно?
Санитарка закивала так, что ее блондинистые кудряшки начали подпрыгивать вокруг белой шапочки. Паркинсон улыбнулась ей еще раз со всем шармом прежней слизеринской принцессы и откинулась на спинку кресла, на миг даже позабыв о боли, которая прекращалась на все более короткие отрезки.

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-03-26 18:20:16)

Панси, усаженная в специальное кресло, больше похожее на пыточное устройство, наблюдала за своими ногами, одиноко находившимися на расстоянии трех футов друг от друга. Не то, чтобы ее сильно шокировало это положение, но обычно в эти моменты она была занята чем-то иным, нежели разглядыванием своего педикюра. Сейчас же она одиноко торчала в палате, наряженная в отвратительно-голубой халат, цвет которого делал ее похожей на мертвую и УЖАСНО БЕРЕМЕННУЮ селедку, и размышляла о том, почему она все еще не родила, почему белый лак на ногах смотрится лучше, чем на руках, где рожала Астория Малфой, как ей сказать матери о внуке и о том, почему, собственно, она одна.
- Мисс Паркинсон? - от созерцания собственных разлученных коленок ее отвлек представительный колдоврач, уверенной поступью вошедший в палату. - Меня зовут доктор Адриан Стренджлав. Ваш наблюдающий врач сломала ногу вчера вечером, поэтому роды у вас буду принимать я. Не волнуйтесь, я уверен, мы с вами поладим. Я знаком с вашей матушкой и рад познакомиться с вами лично. У меня еще не одного неудачного случая, и я уверен, что принять ребенка у такой очаровательной слизеринки будет нам всем только в радость.
Стренджлав подошел ближе и с опаской заглянул Панси под халат, будто оттуда на него мог прыгнуть Волдеморт, живой и здоровый.
- Ну что же, полагаю, вы счастливы произвести на свет слизеринца, мисс Паркинсон? Как странно, что Элоиза не рассказывала мне об ожидаемом пополнении? Полагаю, я не ошибусь, если предположу, что мистер Малфой аппарирует в клинике позже, чтобы избежать ненужной шумихи?
Панси внимательно посмотрела на врача. Его глупые речи уверили ее в том, что он отстал от светских сплетен на год, что он и правда друг ее матери, а еще в том, что ей мучительно захотелось пнуть его ногой прямо по бело-розовой выбритой щеки.
- Знаете, доктор Стренджлав, - очень серьезно и спокойно начала Панси, - мой ребенок имеет высокие шансы стать гриффиндорцем, как его отец. А мистер Малфой, если и появится в больнице, то уж точно не для того, чтобы поздравить меня или счастливого отца ожидаемого ребенка. А теперь ближе к делу. Как скоро после родов я смогу вернутся домой и заняться сексом? Послезавтра у моего мужчины важное выступление на какой-то специализированной конференции, поэтому завтра его лучше не беспокоить. Хотелось бы управиться за сегодня, понимаете меня?
Стренджлав замер, осмысляя обилие информации, похожий на фламинго. Эта немая сцена была нарушена появлением собственно счастливого отца.
-Где ты любииииимаааааая?! Я уже бегу к тебе! Бегу!!! - донесся до Панси мощный крик Невилла и она в который раз подумала, что ее героический мужчина настоящий альфа-самец, способный запугать самцов других букв греческого алфавита одним своим криком.
- Я туууут! - Невилл подтвердил свое высказывание, лежа на полу палаты.
- Милый, - всполошилась Панси, которая уже напрочь забыла про корзинку и что там ей еще требовалось. - Где ты был? почему ты лежишь? Вставай, сейчас моя очередь лежать. И не смотри на меня, отвернись немедленно, этот цвет мне совершенно не идет!
Стренджлав под каким-то надуманным предлогом покинул палату, и Пани страдальчески закатила глаза.
- Я хочу, чтоб ты знал. Я не знала, что будет ТАК больно, но даже если бы я знала, то все равно согласилась бы на это ради тебя. Скажи, ты счастлив?
Она внимательно всматривалась в глаза мужчины, ожидая ответа. Вся из совместная жизнь была некой ступенью к тому, что происходило с ними сейчас, и  Паркинсон хотела знать, что Невилл не жалеет о том, что тогда аппарировал с ней, не ушел утром, что согласился терпеть непонимание друзей и близких, выслушивать упреки бабушки, шутки приятелей...
Панси не была маленькой и наивной девочкой. и понимала. что любви как в сказках не существует. То, что люди называют любовью, на самом деле является огромной жаждой быть вместе. И сейчас она хотела знать, хочет ли Невилл по-прежнему быть с ней вместе. Возможно, поздновато, учитывая место, где она затеяла этот разговор, и повод, по которому они оба находились в этом месте, но другого времени у нее не нашлось, да и не умела она никогда вести подобные разговоры: на слизерине не учат открывать свои чувства, не учат говорить правду.

Невилл, ее любимый, ее обожаемый, ее самый лучший на свете Невилл, сказал ей то, что Панси мечтала услышать с шести лет. И волна безграничного счастья затопила ее от кончиков пальцев на разведеных в дурацком кресле ногах до кончика носа, за который ее дразнили в школе. Если бы ей кто-то когда-то в прошлом сказал бы, что она будет так счастлива, услышав такие простые слова от Невилла Долгопупса, она бы не поверила. Она бы прокляла этого смельчака, наградила бы его ослиными ушами и обозвала идиотом. А потом, на всякий случай, проделала бы то же самое и с гриффиндорцем. Но это в прошлом. В таком прошлом, о котором Панси не хотела вспоминать, потому что там был холод, страх, погоня за авторитетом на факультете, погоня за Малфоем, вечные попытки не уронить честь семьи, честь факультета, и постоянные дурацкие ситуации, в которые она попадала. Все это ей больше не было нужно, и она без сожаления рассталась со своим прошлым, когда перехала в лондонскую квартиру вместе с Невиллом. А может быть, и еще раньше, когда вдруг согласилась потанцевать с ним у Сойеров, где они столкнулись на Рождество.
Все, в чем она нуждалась, сейчас было рядом. И даже потерянная Невиллом корзинка отошла как-то на задний план, потому что не было ничего важнее, чем его слова, прозвучавшие в тишине больничной палаты.
Панси потянулась навстречу Невилла и прикрыла глаза от удовольствия, несводимого только к сексуальному. когда его губы чуть коснулись ее.
Он любит ее, и как бы скептически она не относилась к этим словам, ей нужно было признать, что он любит ее. И она любит его, хоть так тяжело в это поверить.
Как объяснить разницу между любовью и нелюбовью? Как описать ее? Панси не знала. Все то, что она раньше называла любовью, казалось теперь жалкой пародией, и она не понимала, как могла быть настолько слепа.
Подняв руки, бывшая слизеринка обхватила своего мужчину за плечи, углубляяя поцелуй, не желая, чтобы он сейчас отодвинулся, оторвался от нее. Если Невилл будет рядом, она будет способна справится с любой болью, вытерпеть что угодно. Что ей до насмешек Астории, что ей до хмыканья матери, что ей до осуждения Драко. Судьба ведет человека, а не наоборот, и она готова принять свою судьбу.
Щеки у Невилла были мокрыми, и Панси, открыв глаза и слизнув с губ соленую влагу, с удивлением взглянула на него, но тут же успокоилась, потому что в его глазах была только нежность и то, что, наверное, называется любовью.
Он беспокоился за нее. Он никогда не уйдет от нее.
Паркинсон осторожно провела пальцами по щеке своего мужчины, стирая слезы, а затем взъерошила волосы на голове у такого серьезного и красивого профессора Долгопупса с легкой ревностью.
- Я никуда не собираюсь, Невилл Долгопупс. Более того, я хочу тебе сказать, что ты можешь забыть навсегда о других женщинах, потому что я все же собираюсь стать миссис Долгопупс, и мне наплевать на то, как я буду выглядеть в свадебном платье. Я хочу стать твоей женой прямо сейчас, пока я совершенно свободна и не погрязла в пеленках вместе с тобой. Герой ты или не герой? Министр вполне может быстренько поженить нас прямо здесь, Невилл, а твои друзья с Гриффиндора просто обязаны прийти тебе на помощь и стать нашими свидетелями. А если ты мне откажешь, то, клянусь, ты пожалеешь.
Она произнесла все это со смешком, но ее глаза оставались серьезными.
Конечно, затея была глупой, совсем глупой, такой неожиданной, скорее гриффиндорской, нежели слизеринской, и ничего страшного не произошло бы, откажи он ей. Конечно, они поженятся позже, по крайней мере, Панси была убеждена в этом на девяносто процентов, но эта пришедшая ей в голову мысль пожениться прямо сейчас, пока их ребенок еще не появился на свет, вдруг стала для нее важнее многого.
Родив ему сына (Панси была уверена, что это мальчик), она навсегда отдавала часть себя Невиллу, и казалось так правильно пожениться сейчас. И в этот момент ее совсем не волновало ни платье, ни гости, ни то, что свадьбу чистокровные маги обычно играли в родовом поместье жениха.
Она умоляюще заглянула в глаза Невиллу, сжимая его руку.

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-04-12 17:14:38)

Невилл, ее любимый Невилл, снова поцеловал ее, держа руки за спиной в трогательной попытке не причинить ей беспокойства, смешно наклоняясь к ней через ее огромный живот. Как будто она хрустальная и не выдержит его прикосновения. Решив непременно сказать ему чуть позже, как она скучает по его сильным рукам, Панси прищурилась, наблюдая, как ее почти муж скачет бешеным гиппогрифом из палаты. Да, наверно, надо было ей не тянуть так с этой свадьбой, а то первая брачная ночь того гляди станет ночью втроем, потому что ребенок уже основательно торопил свою легкомысленную мамочку.
- Я сделаю все, лишь бы вы вдвоем были счастливы...
- Я буду счастлива только с тобой. С тобой и нашим сыном, - дрогнувшим голосом произнесла Паркинсон, очень стараясь не разрыдаться от смешанных чувств: воспитание  и привычка скрывать чувства давали о себе знать в самый неподходящий момент. Она должна быть сильной ради него, ради Невилла, а не виснуть на нем безвольной икающей от рыданий тушей. Они собираются пожениться прямо сейчас, и раз уж она дотянула прямо до родильной палаты, то должна хотя бы выглядеть так, чтобы ее мужу не стало страшно при одном взгляде на нее, а значит: никаких рыданий. Еще раз: никаких рыданий.
-Будь здесь дорогая! Никуда не уходи! Я за Симусом и Поттерами!
Панси захихикала в ответ на его широкую улыбку и покачала головой. Невилл был таким серьезным, таким взрослым и ответсвенным, что она гордилась им каждую минуту, но иногда в нем прорывалась такая детская непосредственность, что за одно это можно было в него влюбиться навечно. Ей было тепло от его слов, тепло рядом с ним.
Панси откинулась на подушку и снова оглядела свои коленки, задумчиво улыбаясь, услышав, как он приглашает кого-то в коридоре на свадьбу. Кажется, ее свадьба все таки будет самым громким событием сезона, а мама придет просто в ужас, прочитав утреннюю газету.
Стренджлав боком зашел в палату и растерянно прижал к животу корзинку со всяческими безделками, которые Панси приготовила на случай родов. Конечно, ни свадебного платья, ни фамильной диадемы она в родильную корзинку положить не догадалась.
- Мисс Паркинсон, мистер Долгопупс только что сообщил мне, что вы намереваетесь пожениться... Мне приготовить успокоительное для него?
Паркинсон мгновенно приняла вид превосходства.
- Доктор Стренджлав, потрудитесь не лезть в дела, которые вас не касаются. Уясните, какая это честь для вас, попасть на свадьбу героя магической Англии. Вряд ли у вас были шансы на что-то подобное, так что отнеситесь к прихоти мистера Долгопупса с уважением. И да, в ближайшие пару часов я буду занята. Потрудитесь сделать так, чтобы я не родила в этот временной промежуток...
- Мисс Паркинсон, - на доктора было жалко смотреть, -  это не практикуется в больнице... Да и вам может навредить волнение...
Паркинсон тяжело заворочалась на кушетке и наконец смогла принять вертикальное положение. От бесцельного лежания у нее уже порядком затекла поясница. Она прислушалась к себе, но, кажется, ребенок вовсе не возражал против небольшой скромной свадьбы. Панси вглянула на себя в отражение оконного стекла и покачала головой. Невилл не заслуживал в жены этого беременного крокодила. Почему она вообще так плохо выглядит? Она, черт возьми, беременна, а не мертва.
- Мне может навредить то, что вы со мной спорите. А вам это может навредить еще сильнее. Вы меня слышали. Зелье, чары - все, что угодно и как можно скорее. И чтобы та колдоведьма белобрысая с ногами от ушей даже близко не приближалась к моей палате и мистеру Долгопупсу. Ну же, живо!
Как она и думала, командный оклик, натренированный на должности префекта, подействовал на доктора и он усеменил прочь.
Паркинсон щелкнула пальцами и позвала эльфийку из дома, надеясь, что чары привязанности к хозяйке подействуют. Так и оказалось. Через мгновение рядом стояла старенькая сморщенная эльфийка в чистом накрахмаленном фартуке.
- Ох, молодая хозяйка, молодая хозяйка, Дикси рада видеть вас, мисс Панси, вы такая красавица... Вы вернетесь домой?.. Ох, простите, старая Дикси болтает то, что не следует... Мисс Панси, но ребеночку надо жить в Паркинсон-Холле, мисс Панси, там совсем пусто и нужны хозяева...
- Ты знала, что я беременна? - удивленно спросила Панси, уставясь на эльфийку.
- Все ваши эльфы знали, молодая хозяйка, но мы никому не говорили, нет, даже хозяйке Элоизе,  - как ненормальная закивала эльфийка, а затем перешла к делу. - Что Дикси может сделать для своей молодой хозяйки?
Панси решительно подбоченилась и оглядела комнату.
- Во-первых, немедленно переделай палату в место для торжественного мероприятия. Можешь скопировать с холла моего дома. И укрась как следует: я собираюсь выйти замуж через пару минут. Койку не трогай, просто спрячь где-нибудь за ширмой, чтобы в глаза не бросалась: не исключено, что рожу я все же раньше, чем стану женой лучшего мужчины в мире. Во-вторых, мне нужно платье и фамильная диадема из бриллиантов и горного хрусталя. Ну и в третьих, если моя мать узнает об этом раньше, чем я надену на палец кольцо, то я клянусь тебе, что немедленно натяну на тебя это платье собственными руками, ты поняла меня?
Домовиха следила за Панси блестящими от волнения глазами и восторженно кивала в ответ на каждое слово.
- Нет-нет, мисс Панси, Дикси вас не подведет, Дикси очень любит молодую хозяйку и сделает все, что молодая хозяйка прикажет... Дикси немедленно вернется с другими эльфами и нарядом, мисс Панси...
Эльфийка прижала уши к голове и немедленно трансгрессировала. Паркинсон задумчиво поглядела на то место, где только что была маленькая фигурка, размышляя о том, какая все таки странная магия у домовых эльфов...
Через десять минут она уже стояла посреди почти украшенного и увеличенного с помощью заклятий внутреннего пространства зала, а вокруг нее суетились домовихи, наскоро увеличивая платье в нужных местах и заплетая волосы в какое-то подобие рога изобилия на макушке. Впрочем, она себе скорее нравилась, вынуждена была признать Панси, оглядев полученный результат в огромном притащенном Мерлин знает откуда зеркале.
На звук открывшейся двери она резко повернула голову и поморщилась от боли, когда волосы натянулись под тонкими лапками эльфов. Одна из эльфиек, виновных в этом, сбросилась со спинки кресла, где стояла для удобства причесывания, и уползла в угол, стучась головой о пол.
- Персефона? - голос, этот знакомый с детства голос, и Панси Паркинсон бросается на шею Дафне Гринграсс, своей ближайшей и единственной подруге.
Девушки обнимаются бурно и немного истерично, но в какой-то момент этому приходит конец, и Паркинсон краснеет под внимательным взглядом Гринграсс.
- Поздравляю, - широко улыбается Дафна и целует Панси в щеку. - Когда твой Долгопупс связался со мной по камину и велел срочно прибыть в Мунго, я испугалась просто кошмарно, представляя себе всякие ужасы вроде того, что ты убита Малфоем на почве ревности или отравилась этим своим маггловским супермаркетом, а тут все куда счастливее...
Паркинсон снова краснеет, но уже от удовольствия: она уже говорила, что ее мужчина самый лучший? Так вот, он самый лучший.
- Дафна, ты только не сердись, что не сказала раньше. Просто понимаешь, все было так сложно. Я тянула со свадьбой, а потом ребенок и в общем...
- Не глупи, - взмахом руки обрывает ее Гринграсс и наскоро трансфигурирует свой брючный костюм в светлое нарядное платье. - Я так за тебя рада, ты просто не представляешь. Прости, что подарок будет позже, но ты могла бы и предупредить хотя бы за час, - весело хохочет Дафна и снова лезет обниматься.
Панси облегченно выдыхает и тоже смеется, закатывая глаза.
Наконец эльфы нацепляют на нее диадему, постоянно причитая, что молодая хозяйка не стоит спокойно, а Дафна и Дикси наводят последние штрихи на убранство палаты, теперь больше напоминающей небольшой концертный зал и готовой вместить в себя до двадцати человек.
Появление Министра Бруствера, Гарри Поттера, нескольких Уизли, Грейнджер и еще толпы знакомых лиц, а за ними и Невилла Френка Долгопупса, отвлекает Паркинсон от подробного рассказа о том, какие именно обои она хочет видеть в детской.
Она встает и чуть смущенно смотрит на Невилла, обнимая руками в тонких кружевных перчатках живот под слоями воздушной вышитой ткани.
Вот черт, кажется, она выходит замуж!..

офф. Неви, прости, у меня крыша поехала на этом посте хддд

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-06-14 20:20:36)

Вопрос Невилла ставит Панси в тупик и она растерянно смотрит на него. Счастлива ли она? Никто и никогда не спрашивал у нее об этом. Никто, кроме Невилла.
Наверное, потому что те, другие, не спрашивающие, знали ответ и не хотели его слышать. А вот Невилл не боялся ответа. Единственного ответа, который могла дать Панси.
- Да, - уверенно отвечает она и ободряюще улыбается своему вот-вот мужу, который медленно и неуклюже подошел к ней, как будто боялся лишний раз потревожить воздух вокруг нее. А может, боялся, что сейчас Панси его оттолкнет, из-за шкафа вылезет Малфой и они вместе посмеются над Невиллом, поверившим слизеринке. По крайней мере. сама Панси боялась именно такого, только у нее под руку с Малфоем из-за шкафа вылезала как там ее - Ханна Эббот, и уводила довольного Невилла в коридор.
Панси зажмурилась и потрясла головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей, а затем легонько пожала руку Невилла.
- Я очень счастлива.
Министр выступил вперед и Панси ослепительно улыбнулась, поворачиваясь к нему. Позади раздался ободряющий шепот Дафны, но Паркинсон не разобрала слов.
- Бла-бла-бла... Бу-бу-бу... бла-бла-бла, - говорил министр, а к Панси вернулась знакомая кочерга, о которой она уже позабыла в предсвадебных хлопотах. Министр продолжал бубнить, ребенок заколачивал бладжер за бладжером в печень Панси, в палате стало невыносимо душно от набившейся оравы, но Паркинсон стояла как скала, все так же улыбаясь и твердо решив родить, но уже замужней женщиной. Любовь к формальностям, присущая Панси, подпитывала эту уверенность.
- Берете ли вы, Невилл Фрэнк Долгопупс... бла-бла-бла...
Ребенок завозился усиленнее и Панси переступила с ноги на ногу, радуясь, что из-за длинного платья не видно, что невеста босиком: она трансфигурировала себе великолепные туфли на серебрянной шпильке, но влезть в них распухшими перед родами ногами оказалась не в состоянии, а портить отличную работу и уродовать красоту совсем не хотелось. зато босиком стоять оказалось даже лучше: полы приятно холодили ступни и немного отвлекали Паркинсон от болезненного шевеления кочерги внутри нее.
Кочерга вдруг дернулась так резко, что у Панси искры посыпались из глаз:
- ДАААААА!!! - вскрикнула она.
Министр недоуменно покосился на нее:
- Я вполне понимаю ваше нетерпение, но сейчас отвечает жених...
"Идиот! Я рожаю!" хотелось крикнуть Панси, но она только кивнула и постаралась улыбнуться, боясь расцепить крепко сжатые челюсти.
Наконец очередь дошла и до нее. Кочерга приветливо вонзилась в основание черепа, пройдя через всю Паркинсон.
- Да! Я очень, очень хочу взять этого человека в мужья и далее по тексту, - с небывалым энтузиазмом ответила Панси, чем заслужила одобрительные хлопки где-то на оживленной стороне жениха и фыркающий смешок Гринграсс, в гордом одиночестве сидевшей на половине друзей невесты.
- ... Объявляю вас мужем и женой.
Невилл повернулся к счастливой супруге, у которой на губах застыла улыбка Джоконды и на висках выступили крупные капли пота, и собрался было поцеловать новоявленную миссис Долгопупс, но Панси вцепилась в отвороты его пиджака и тряханула мужа как грушу.
- Милый! Я сейчас рожу! И рожать я хочу в спокойной, можно даже сказать, уединенной обстановке! Пожалуйста, не будем портить людям праздник, пусть толпятся в коридоре и слушают мои вопли оттуда!..
Гринграсс среагировала как заправская акушерка:
- Финниган, бегом за полотенцами, Поттеры и Уизли - отправляйтесь кипятить воду... Да, нам понадобится мерлинова туча воды! Ходжесы, приведите нашего доктора! Откуда я знаю, зачем кипяток и полотенца! Когда в маггловских фильмах кто-то рожает, там всегда готовят горячую воду и много чистых полотенец! Министр... Министр, как вы смотрите на то, чтобы мы с вами поужинали сегодня, когда вся эта беготня... Ай, Панси, зачем же так щипаться! Министр, скорее, заверьте акт бракосочетания в Министерстве! Директор МакГонагалл, здесь не кошка котится... Оооо, простите, я имела в виду, это не театр, давайте, я провожу вас к камину... А вот лучше вас проводит эта прекрасная девушка... Вариан Харпер? Нет, не слышала... Долгопупс! Да не ты, Паркинсон, ты-то куда!... Невилл! Кушетка за той занавеской, давай, проводи ее туда, а то ребенок рискует больно удариться головой о кафель пола, если выскочит из нее так, как можно ожидать по ее воплям!..
Наконец в палате не осталось никого, за исключением доктора, акушерки и Невилла, смотревшего на Панси огромными глазами, и даже уверенно командующую Дафну выдворили в коридор к остальным, несмотря на ее возмущенные крики о том количестве новорожденных котят, щенят, гусят, гиппогрифят, хвосторожят, дементорят и прочей живности, которых она собственноручно приняла.
- Ох, Мерлин, скорее бы уже все это закончилось, - пожелала Панси и радостно потеряла сознание, очнувшись, впрочем, сразу же от вони мерзкого зелья, бодро подсунутого ей под нос.
- Ничего, мисс Паркинсон, сейчас родите как миленькая, - хищно усмехнулась ей давешняя колдоведьма.
- Миссис Долгопупс, - простонала Панси и это были ее последние связные слова на последующие три часа.

Три часа спустя.

- Какой он прелестный! Я же говорила, что у нас будет мальчик, - проворковала Панси, с любовью и нежностью переводя взгляд с Долгопупса рядом с собой на Долгопупса у своей груди. Оба выглядели пережившими серьезный стресс.

Отредактировано Pansy Parkinson (2012-06-14 21:50:34)