2000 год, Англия, Лондон, Министерство Магии. Заседание Визенгамота по делу о бывших сторонниках Темного Лорда.

    - Вина обвиняемого Драко Люциуса Малфоя установлена и полностью доказана. Он приговаривается к сорока годам строгого режима в тюрьме Азкабан за поддержку террористического режима Томаса Марволо Риддла, известного как Лорд Волдеморт, за тройное покушение на убийство Альбуса Вулфрика Брайяна Персиваля Дамблдора, за причинение вреда мисс Кетрин Алисы Белл, за принятие участия в нападениях организации, именующей себя Пожирателями Смерти, на школу магии и волшебства Хогвартс, деревню Хогсмид, деревню Литтл-Уингинг, деревню Оттери-Кеч-Поул, на немагический Манчестер и Сити, на Министерство Магии, на...
   Голос судьи напоминает скрип пера заучки Грейнджер и Малфой позволяет себе не слушать весь этот бред, надменно глядя на комиссию, только что совершившую убийство - ему не пережить этих сорока лет, а никому нет и дела, что он так никого и не убил, несмотря на перечисляемые здесь преступления.
    - Вина обвиняемой в лжесвидетельствовании Визенгамоту и в поддержке террористического режима Томаса Марволо Риддла, известного также как Лорд Водеморт, Астории Кассандры Гринграсс-Малфой установлена и полностью доказана, и она приговаривается к десяти годам строгого режима в тюрьме Азкабан. Суд принимает во внимание положение обвиняемой, и Астория Кассандра Гринграсс-Малфой сможет подать на аппелляцию через три года своего срока.
   Астория рядом тихо стонет и инстинктивно прижимает руки к начавшему уже округляться животу. Малфой бледнеет еще сильнее, впиваясь взглядом в лицо Перси Уизли, который не поднимает головы, строча что-то в своем блокноте. Малфой передал ему все оставшиеся драгоценности матери и тетки - фамильные украшения Блэков и Лестрейнджей - но Астория все равно отправляется в Азкабан за то, что чистокровна, за своего отца-пожирателя и мужа-пожирателя, которых как могла спасала в 1998 на массовых судах.
   На лице Джиневры Уизли, беременной и ненакрашенной, удовлетворение, и Драко хочется уничтожить ее и ее нерожденного еще отпрыска здесь же.
   Он отводит взгляд от ее лица и тут же утыкается в полные ненависти к нему - лично к нему - глаза Грейнджер. Она выглядит так, будто ее только что похвалила МакГонагалл, и от этого тянет блевать.
   На передних скамьях весь цвет нового общества, которых он знает по именам - Поттеры, Уизли, Грейнджер, Лавгуд, Лонгботтом, Вуд...
   Он всматривается в каждое лицо, запоминая, сдерживая желание заорать от охватившего его отчаяния, потому что рядом стоит его беременная жена и он не может, не имеет права унизить себя в ее глазах, потому что им ничего не осталось кроме чести.
   Малфой стискивает зубы, когда к нему направляются два аврора с палочками наизготовку, но крик рождается где-то в груди и рвется наружа.
    - Мы вернемся! Мы заставим вас ответить за все!
   Короткий удар по-маггловски в челюсть заставляет его заткнуться...

Спустя шесть лет.
Северное море, крепость-тюрьма для волшебников Азкабан, 2006 год, весна

   Он просыпается из-за того, что Астория снова поет. Ее голос дребезжит и трескается, как новый пергамент, расползаясь уродливыми трещинами по камере, и Драко переворачивается на узкой койке, утыкаясь лицом в стену и слизывая выступившую влагу на древних камнях, из которых сложены внешние стены.
   Наконец она замолкает, заметив его движение.
    - Как тебе спалось, дорогой? - светски интересуется жена чуть хрипло.
    - Мне снилась смерть Поттера, - спокойно отвечает он и Астория разражается хриплым хихиканием. Она встает со своего колченого табурета и перемещается к нему.
    - Это прекрасный сон, мой любимый, - почти мурлыкает она, маниакально улыбаясь потрескавшимися губами.
    - Я был счастлив, - Малфой ухмыляется в ответ, обнажая кровоточащие десны.
   Гром за стеной заставляет из обоих повернуть головы к единственному источнику света в камере - маленькому окошку на высоте двадцати футов, забранному решеткой и защищенному спектром подрагивающих и потрескивающих заклятий. Гром повторяется, и супруги Малфой соединяют руки в трогательном жесте, полном надежды.
   Внешняя стена северной стороны крепости обрушивается с ужасающим, апокалиптичным грохотом, открывая двум узникам вид на кажущееся бескрайним море и бесконечное светлое небо.
   Драко неверяще делает несколько шагов вперед, но Астория уже бежит, летит к свободе, как раскинувшая крылья птица.
    - Мы свободны! Драко, свободны!!!
   В проеме появляется человек, ловко забирающийся по естественным ступеням из-за обвалившейся стены.
    - Вы свободны, Драко и Астория Малфой! Мы о вас не забыли! - пафосно восклицает он, а потом обхватывает Малфоя за плечи. - Я не забыл о тебе, друг.
   Малфой смотрит на горизонт поверх плеча Блейза Забини, а потом все же улыбается - и эта улыбка обещает много смертей.
    - Как вы сделали это? - спрашивает он, высвобождаясь из объятий Забини и кивая на гору булыжников, ранее бывших северной стеной Азкабана.
    - Маггловские штучки, - с презрением отмахивается тот. - Нитро. Нитроглицерин.
    - Маггловские штучки, значит, - хрипло и тихо повторяет Малфой, по-прежнему улыбаясь.

Несколько дней спустя. Англия, Уэльс, квартира Блейза Забини - штаб организации "Верные" - организации, которая пытается возродить популярность идей Гриндевальда и Волдеморта.

    - Драко, я был уверен, что ты присоединишься к нам. Из-за них вы с Асторией провели шесть лет в Азкабане, из-за них она потеряла ребенка и вы больше никогда не сможете иметь детей, из-за них Малфой-мэнор пошел с молотка за пару галеонов и за столом твоего отца теперь сидит один из этих рыжих падальщиков...
    - Замолчи! - в голосе Малфоя истеричные нотки, но он быстро берет себя в руки. - Я больше не играю в эти игры. Теперь у меня будет своя игра.
    - Что ты имеешь в виду? - Блейз выглядит удивленным. - Ты единственный оставшийся настоящий Пожиратель Смерти. Ты легенда. У тебя есть Его Знак...
    - Его Знак? - Малфой хрипло смеется и рывком задирает левый рукав рубашки. С предплечья будто снята кожа, образуя жуткий контраст с нездорово-желтоватой после Азкабана остальной рукй. На месте Метки огромный бугристый шрам, красный и уродливый.
    - Милые ребята-охранники тоже так думали - про Метку и все прочее. Но их это, в отличие от тебя, почему-то жутко выводило из себя. До такой степени, что однажды они решили избавить меня от этого украшения и сделали это. Конечно. топорно. Они просто содрали кусок кожи и прижгли, Блейз. Боль была адская, я думал, что сдохну, но нет... Зато потом я осознал, что они оказали мне услугу. Я больше не Его слуга. Я сам по себе. И я играю по своим правилам.
   Он выходит из кабинета Забини и проходит с комнату, выделенную им с Асторией. Жена расчесывает ломкие и тусклые волосы перед огромным зеркалом и улыбается вошедшему мужу.
    - Мне нужно будет заказать пару косметических зелий, дорогой - я похожа на грязнокровку без вкуса и средств.
    - Ты самая красивая - среди всех ведьм и грязнокровок на свете, - совершенно искренне говорит Малфой и целует жену. Астория обхватывает его за пояс и притягивает к себе.
    - Ты поговорил с Блейзом?
    - Да, собирайся. Он позволит нам забрать эти палочки с собой, но у меня есть еще пара идей.
   Астория хихикает и лукаво смотрит на мужа.
    - Мы придем за ними, да?
    - Мы придем за каждым из них.
   Они улыбаются друг другу абсолютно одинаковыми улыбками. В их глазах горит одинаковый огонь безумия. Они на свободе и не забыли.

Спустя месяц. Неиспользуемый склад в пригороде Манчестера.

   Джиневру Поттер поймать оказалось проще всего. Жена героя была уверена, что никто не хочет ей зла. Ей была даже чужда элементарная осторожность, и когда Астория, изменившая свою внешность до неузнаваемости с помощью краски для волос, очков и линз, имитирует обморок прямо на пути Джиневры, та бросается ей на помощь. Обе женщины аппарируют и Поттер оказывается в огромном помещении, напоминающем ангар или склад, скудно освещенным единственной лампой под потолком.
   Астория достает из кармана джинсов палочку и накладывает на растерянную Поттер Силенцио и Петрификус Тоталус. Из темноты на свет выходит Малфой.
    - Здравствуй, Джиневра, - почти шепчет он, а затем запрокидывает голову и громко смеется. Резко обрывая смех, он подходит к ней еще ближе.
    - Когда мы виделись в последний раз, ты выглядела значительно хуже. Наверное, беременность была тяжелой, да? Жаль, что моя жена не может тебе посочувствовать...
   Астория заходит ему за спину и безмятежно улыбается Джинни.
    - У нас кое-что есть для тебя, - опять шепчет Малфой. - Понимаешь, я  хотел послать твоему мужу открытку, но так и не смог найти ничего подходящего, а потом меня осенило - есть же ты, та женщина, на которую он с удовольствием смотрит. Поэтому что может быть лучше, чем послать ему тебя?
   Малфой ставит на пол перед лежащей женщиной самый обыкновенный кейс и деловито открывает его, а затем достает тяжелый сверток. Когда он отбрасывает верхнюю ткань, блики начинают играть на лезвиях охотничьих ножей самых разных форм и размеров.
    - Знаешь, за этот месяц я обзавелся новым хобби - старые никуда не годились, да ведь, милая?
   Астория кивает и снова улыбается Джинни.
    - А у магглов столько симпатичных вещиц, при взгляде на которые я не могу не вспоминать старых друзей, - так же тихо и вкрадчиво продолжает Малфой, перебирая свою коллекцию. - Я решил, что нарисую открытку прямо на тебе. А потом отошлю по частям твоему мужу. Что может быть лучше гребанного паззла из любимой женщины?
   Астория начинает мелодично смеяться, опуская ладони на плечи мужа, стоящего на коленях над лежащей Джинни.
    - Гарри Поттер должен оценить твою идею, милый, - произносит она, глядя в округлившиеся глаза Поттер.
   Малфой взвешивает на руке выбранный нож и резким движением вонзает его под ключицу пленницы, а затем продолжает движение вверх, пиля кость...
   В какой-то момент они пропускают окончание Петрификуса, и Поттер удается схватить один из ножей и нанести несколько широких ударов куда-то над собой. Астория быстрым кошачьим движением оказывается за ее спиной и произносит "Секо", приставив палочку практически к затылку Джиневры. Женщина падает лицом вниз на бетонный пол склада, а Малфой убирает от лица окровавленные руки - от самой линии роста волос через все лицо идет широкий порез, заканчивающийся на правой щеке и задевающий губы.
    - Эта сука порезала меня! - недоумевающе бормочет он, морщась от боли в разрезанном рте, а потом несколько раз втыкает нож по самую рукоять в спину Поттер перед собой.
    - Сейчас я залечу, милый, - Астория перешагивает через труп бывшей однокурсницы и наклоняется над стоящим на коленях Драко. Под ее бормотанием порез затягивается, оставляя вместо себя тонкий белый шрам. Лицевые мышцы задеты, и Малфой с интересом разглядывает свою уже вечную ухмылку в призванное женой зеркальце.
    - Ну вот я больше и не красавчик, - с деланным неудовольствием говорит он, а Астория зарывается руками в его волосы и прижимает его голову к своим бедрам.
    - Ты лучший. Всегда был.
    - Давай-ка отвлечемся от нашей гостьи, все равно она уже никуда не торопится, - Малфой задирает простую белую майку жены и проводит языком по плоскому животу Астории. Она фыркает и переступает с ноги на ногу, пока он поглаживает обеими руками ее бедра.
   Этим же вечером Гарри Поттер получает фотографии своей мертвой жены. На ее лице аккуратно, даже тщательно вырезана стилизованная буква М. Ему даже не нужно гадать, от кого это послание - Малфои. Тело Джиневры находят на неиспользуемом складе в пригороде Манчестера, неподалеку - фотоаппарат, с которого были сделаны фотографии, и его мертвый владелец со следами Обливиэйта. Никаких зацепок, где могут скрываться беглые преступники, нет.
   Персиваль Уизли нанимает целый штат телохранителей.

Спустя две недели после убийства Персиваля Уизли, квартира Малфоев

   Лонгботтома они выслеживали куда меньше, чем крысеныша Уизли. Бывший главный гриффиндорский неудачник не прятался, работал себе в Хогвартсе, встречался с бывшими однокурсниками по субботам в разных пабах, не исключая и маггловских, пил и ни с кем никогда не уходил из баров, аппарируя в одиночестве чуть ли не с крыльца.
   Никаких странностей или слабостей замечено за ним не было.
    - Иногда у меня возникает такое чувство, что он сам не понимает, что забыл там, в пантеоне наших великих героев, - Малфой поднял голову от листков со схемами передвижений Лонгботтома за каждый день недели - результат десятидневного наблюдения - и встал из-за стола, намереваясь достать еще бутылку воды из пакета в кухне. Внутри квартира, которую снимала чета Малфоев, выглядела пустой - стол, кровать и пара стульев составляли всю мебель, кухонные агрегаты так и остались неприсоединенными к электричеству. Помещения производили нежилое впечатление, и только пара пакетов с едой под замораживающими чарами и сваленная на одном из стульев груда одежды доказывали, что квартира обитаема.
   Впрочем, как и к любой временной замене Малфой-мэнора, Драко испытывал к ней ненависть, граничащую с бешенством.
    - Я тоже хочу, - отреагировала обнаженная Астория, растянувшаяся на мятых простынях стандартной двуспальной кровати. Июльская жара действовала на обоих супругов раздражающе, но они опасались слишком часто применять чары охлаждения помещения, чтобы не привлечь внимание Министерства к вспышкам активной магии в чисто маггловском районе.
   Малфой отпил воды и передал бутылку жене, а затем принялся мерить комнату шагами.
   - А может, он и правда не понимает, - Астория вытерла углом простыни капли пролитой на себя воды, и потянулась. - Он только и ныл - ах, Гарри Поттер вернется, Гарри Поттер вернется, хотя в тот последний год сделал для гриффиндорцев куда больше, чем это самый Поттер.
    - Вот как? - с внезапным интересом Малфой останавливается у окна и проводит указательным пальцем по своему шраму на лице - недавно появившаяся привычка. - Откуда у тебя эти сведения?
    - Я неплохо общалась с ним - для слизеринки, конечно. Мы с Дафной всегда высказывались за нейтралитет, поэтому все мои отработки на твоем седьмом курсе проходили в Больничном крыле. Думаю, Макгонагалл посылала меня туда специально - чтобы я проникалась жалостью к несчастным жертвам Кэрроу.
    - А ты? - Драко тяжело сел в ногах кровати и обхватил пальцами лодыжку жены. Астория выгнулась как кошка и кинула на него призывный взгляд из-под ресниц.
    - Я проникалась. Мне было их жаль, правда. Я несколько раз помогала выхаживать Лонгботтома, мы даже подружились. Я крала для гриффиндорцев запасы лечебных зелий из кабинета Снейпа... Думаю, он был в меня немного влюблен.
    - Снейп? - Малфой продолжал гладить ногу жены, постепенно продвигаясь выше.
    - Нет, Лонгботтом...
    - Это самая отвратительная новость за последний месяц, - Драко дернул Асторию за ногу, притягивая ближе, и обхватил лицо жены руками. - У меня появилась идея...

"Здравствуй, Невилл. Умоляю, не уничтожай письмо, пока не дочитаешь до конца... Невилл, моя жизнь превратилась в ад, последние несколько месяцев я живу в непрекращающемся кошмаре. Мне не к кому больше обратится, потому что только ты знал другую Асторию Гринграсс - не только холодную слизеринку, невесту, а впоследствие и жену монстра, но и меня настоящую, умеющую сочувствовать и помогать друзьям... Невилл, я прошу, умоляю, заклинаю тебя, спаси меня. Спаси и помоги покинуть Англию, это все, о чем я осмеливаюсь просить тебя. Он убьет меня, как убил миссис Поттер... Это было так ужасно, Невилл, я испугалась, что прямо сейчас зверь накинется на меня, но он только смеялся... Я не знаю, что мне делать. Он привязывает меня как животное, а сам уходит, но когда возвращается... Мерлин, я хотела бы умереть, я хотела бы остаться в Азкабане, лишь бы не быть с ним... Невилл, спаси меня. Ты моя единственная надежда, ты всегда думал о других людях, всегда шел на помощь... я так часто вспоминала о тебе все эти годы, что сейчас мне уже кажется, что у нас могло что-то... Нет, не думай обо мне плохо, я только прошу - помоги мне вырваться из этого ада, помоги перестать бояться... Ты мог делать это тогда, в Хогвартсе, в Больничном крыле, ты настоящий герой и я лишь надеюсь, что ты не думаешь, будто я хотела всех этих смертей, всей этой крови... Если ты решишь, что я сама заслужила то, что со мной происходит, то так тому и быть, я не стану винить тебя. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Твоя Астория, которую ты когда-то называл подругой. "

Четыре дня спустя. Сити, новостройки.

...Лонгботтом аппарирует к пабу неподалеку, демонстрируя отличное знание этого района, и сверяется с номерами домов, вертя головой, а затем деловито устремляется к новой и еще малозаселенной многоэтажке, которую ему указала Астория. Драко замечает его со своего наблюдательного поста у окна и уходит вглубь снятой квартиры-студии, чтобы не спугнуть жертву раньше времени. Астория проворно укладывается на матрас на полу и застегивает на запястье браслет наручников, второй браслет которых болтается на изящной металлической скобе под подоконником.
    - Только идиот мог купиться на это, - весело говорит она и тут же протяжно стонет, как от нестерпимой боли, потому что за дверью слышатся шаги поднимающегося Лонгботтома.
   Малфой перехватывает в руках биту и встает за полуоткрытой дверью в ванную.
    - Астория? - бывший однокурсник врывается в квартиру как взбесившийся гиппогриф, выбивая замок на двери каким-то неизвестным Драко заклинанием. - Астория, с тобой все в порядке?
   Жена вскидывает голову и Малфой поражается ее великолепной игре - в ее глазах отражается неподдельный ужас, который тут же сменяется самым настоящим счастьем и надеждой.
    - Ох, Невилл, - она протягивает к гриффиндорцу свободную руку, отбрасывая волосы назад. - Он ушел и я боялась, что теперь он ушел за тобой...
    - Не бойся, я справлюсь с психопатом, - несколько опрометчиво заявляет Лонгботтом, обнимая Асторию и направляя палочку на наручники. Опрометчиво, потому что бесшумно подкравшийся Малфой с замахом обрушивает на его череп удар биты. Лонгботтом падает на Асторию, пачкая все вокруг кровью, резкими толчками вырывающуюся из дыры в голове. На лице и груди жены Драко кусочки кости, кровь и частички чего-то белого, что наверняка является мозгом.
   Малфой опускает биту и опирается на нее как на трость, похожий в эту минуту на Люциуса, несмотря на маггловские шмотки и уродливый шрам на лице.
    - Не ожидал, что будет так легко, - презрительно бросает он, пока Астория выуживает из кармана шорт ключ и снимает с себя браслеты. Она поднимается на ноги и пинком переворачивает Лонгботтома на спину. Он не подает признаков жизни.
   - Гриффиндор, - шипит она. - Как он мог подумать, что чистокровная ведьма может пойти против своего мужа... Что я могу пойти против тебя.
   Она снимает с себя майку и вытирает лицо, после чего брезгливо кидает выпачканную в крови майку на труп.
    - Преврати его в мешок фестральего дерьма, каким он всегда и был, милый, - довольно говорит она и отходит к креслу.
   Малфой переламывает палочку Лонгботтома, а потом вновь берется за биту. Он мерно поднимает ее над головой и опускает, стараясь не пропустить ни единого дюйма, ни единой кости. В какой-то момент Лонгботтом вдруг стонет, но следующий же удар уже точно заканчивает его жизнь. Астория внимательно наблюдает, обхватив колени руками и пристроившись в кресле. Джинсы Малфоя до бедер забрызганы кровью, майка Астории промокла насквозь. Кровь начинает расползаться в лужу из-под тела бывшего гриффиндорца, который теперь напоминает хорошо отбитый эскалоп.
   Наконец Драко останавливается и оглядывает плоды своего труда. Тонкая белая майка Астории порозовела, пропиталась кровью, и отвратительно облегает неприглядное месиво на месте лица Лонгботтома.
   Малфой отставляет биту и присаживается на корточки над телом.
    - Милая, принеси мой кейс, пожалуйста, - ровно говорит он и Астория соскальзывает с кресла, на ходу поправляя лямку кружевного бюстгалтера.
   На следующее утро тело Невилла Лонгботтома, кавалера Ордена Мерлина, Героя войны, профессора травологии, нашли мертвым на пороге "Трех метел" - отстроенного паба в Хогсмиде. Его лицо было размозжено, но по обломкам палочки Ханна Эббот узнала своего старого друга и до официальной экспертизы.
   На груди Лонгботтома под тщательно застегнутой и очищенной рубашкой была вырезана огромная буква М самым изящным из возможных для данного материала шрифтов.
   Письмо Астории было найдено в его бумагах и приобщено к делу как предполагаемая приманка. Квартиру-студию, снятую на сутки загримированной Асторией, аврорат так и не вычислил.

Три дня спустя. Квартира Малфоев

    - Ни Поттер, ни Уизли ни за что не купятся на эту удочку, что Лонгботтом, - Астория приподнимает голову и смотрит в лицо лежащего под ней мужа.
    - Согласен, - отстраненно кивает Драко, - но у меня есть кое-какие соображения насчет Поттера... Я хочу, чтобы грязнокровка и предатель крови поняли, что отхватили кусок не по себе. Им не жить в Малфой-мэноре, не воспитывать там своих ублюдков. И они пожалеют, что не оставили нас в покое. Пожалеют, что посмели переступить порог моего дома. И в этих декорациях я хочу собрать всю троицу вместе и сделать то, что не сделал несколько лет назад. Кому-то из нас не удастся покинуть мэнор живым. Ты не боишься?
    - Я ничего не боюсь с тобой, - Астория перехватывает руку мужа, тянущуюся по привычке к шраму, и сама проводит пальцем по рубцу. - Мы будем жить вечно, милый, ты и я. Мы никогда не умрем, мы бессмертны после Азкабана, ведь мы умерли там и теперь бессмертны...
   У Астории музыкальный голос, мягкий, обволакивающий тембр, и Малфой закрывает глаза и кивает в такт звукам ее голоса.
   Сквозь жалюзи на окнах их квартиры проникают солнечные лучи, и волосы Астории мерцают червонным серебром, когда Драко начинает перебирать их, пропуская пряди между пальцами.
    - Мы бессмертны, - повторяет он слова жены.

Потерянный пост (Astoria Greengrass)

Где-то между тремя и четырьмя часами утра следующего дня

Астория  уже, который час пытается уснуть, но это никак не удается, в голове все больше возникают слова мужа о том, что он хочет заставить пожалеть тех, кто теперь живет в его родовом гнезде и ей настолько стало самой противно и мерзко от того, что она представила, как грязнокровка ходит по тому полу, по тем коврам, по которым должна была ступать она, как полноправная супруга хозяина дома.  Женщина поворачивается и смотрит на мужа, которому удалось все же в отличии от нее уснуть. Желание мести вновь просыпается в ее голове и она, проведя рукой по волосам супруга встает с постели, укутавшись в простынь. Астория подходит к окну, все тихо сейчас и только супермаркет, находящийся напротив дома на первом  этаже создает иллюзию, что кто-то еще живет в этом городе ночью. Обернувшись на кровать, Астория скидывает с себя простынь и натянув короткие джинсовые шорты и майку, решает сходить прогуляться до магазина, чтобы не теряя времени все же приготовить хотя бы завтрак. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, миссис Малфой собрала свои волосы в хвост и накинула на голову бейсболку, повторяя стиль одной из маггловок, которых часто видела выходящих из того самого магазина в который направлялась. Аккуратно открыв дверь квартиры, чтобы не разбудить мужа, Астория  закрыла дверь и направилась прямиком в супермаркет.
Дверь магазина издала привычный уже звон, свидетельствующий о приходе покупателя и натянув на свое лицо козырек бейсболки, она прошла в его глубь, притворно улыбнувшись продавцу по имени Берни – странный довольно тип, по мнению женщины, тучный, с маленькими глазками и носом, который терялся где-то в его больших, хомячьих щеках и если посмотреть на него прямо, то можно было сразу и не понять, что это лицо человека. Астория  подхватила с полу корзинку для продуктов и направилась на поиски того, что было написано на клочке какой-то маггловской кулинарной книги, которая так была непривычна, да и сама готовка для Астории была не особо привычным занятием, но ради Драко она все же заставила себя научиться, хотя варя овсянку в первый раз у нее сначала убежало молоко, потом каша походила больше на что-то тянущееся, пересоленная, все эти эксперименты она тайком выбрасывала в окно, где были собаки, которые охраняли территорию какого-то предприятия. Во всяком случае, они не умерли от ее стряпни, собственно только после этого она решилась дать ее Драко.  Покупки были удачно сложены в корзинке и Астория направилась к выходу, как ее внимание привлекла газета, на первой странице которой были изображены она  и Драко с огромной надписью «разыскиваются серийные убийцы», к слову это была их совместная колдография, только лишенная движения со свадьбы, у него еще не было шрама, а ее щеки не были так впалыми,  как сейчас. Она взяла в руки один экземпляр, но подумав, что муж будет огорчен, увидев прежнее лицо, поэтому поспешила поставить его обратно, а сама направилась к выходу. В магазин вошел покупатель, и Астория увидев его лицо, растерялась. Это был Вуд, Оливер Вуд – охотник за головами бывших пожирателей смерти и особо опасных преступников магического мира. Что хуже всего, таким как он, был дан приказ находить их живыми или мертвыми, за последнее собственно он и прославился, своей любовью зверски убивать тех, кто преступил законы Министерства Магии, которое собственно его и оправдывало. Астория сделала шаг назад, чтобы уйти в глубь обратно, надеясь, что он не успел ее заметить и она  сойдет за студентку, но к несчастью миссис Малфой задела пирамиду из зеленых яблок, которые так любил ее супруг и они с таким грохотом стали падать на пол, что она, растерявшись просто стояла и смотрела как они падают, палочку она опрометчиво оставила под подушкой, думая, что ее никто не успеет заметить, да и объяснять кому-то, что это  такое, в случае если увидят, а в коротких шортах и  майке, куда спрячешь десятидюймовую палочку? Решив, что маггл бы обязательно принялась собирать яблоки, Астория присела и стала собирать их одно за другим, восстанавливая витрину с фруктами, но тут ее руки коснулась мужская  и она вздрогнула.
- Позвольте, мисс, я вам помогу, - весьма слащаво сказала Вуд и Астория скрыв свои глаза под козырьком, чувствуя безнадежность, которая волной ее охватила, молча, убрала руку.
- Спасибо, это лишнее, - произнесла женщина, как можно спокойнее.
- Нужно быть осторожнее, никогда не знаешь, кто может ожидать тебя позади, - улыбнувшись, сказал мужчина, когда они поставили с Асторией последнее яблоко.  – Может вас проводить? А то сейчас опасно,  говорят, в этом районе обитает семейка психопатов, вы же слышали о чете Малфоев, - продолжал он, пока Астория расплачивалась за покупки.
- Люди много, чего говорят, мистер…, - не смотря на Вуда ответила женщина и забрав бумажный пакет с покупками вышла из магазина.
- моя фамилия Вуд, можете звать меня Оливер. Давайте я вам помогу, - не давая шанса Астории уйти, продолжал мужчина.
Астория остановилась и попытавшись придать своему голосу уверенности сказала:
- Я сама, спасибо. Всего хорошего Мистер Вуд.
Женщина ускорила шаг, хотя ей нужно было просто перейти дорогу, пришлось сделать крюк и обойти здание напротив. Шаги позади были слышны ей отчетливо, и она знала, что это идут за ней, Астория посчитала, что ее все же что-то выдало, и она просто не могла себе позволить, чтобы из-за нее им вновь пришлось менять место жилья.
«А что, если они специально так делают, чтобы разъединить нас? По одиночке проще манипулировать,  - думает она, свернув очередной раз за угол. – А что, если другой охотник уже нашел Драко и пытает его или убил? – от последней мысли миссис Малфой становиться не по себе и она резко переходит дорогу, которая к ее ужасу приводит в тупик, перед ней только те самые ворота, которые она видела из своего окна. Астория уже оборачивается, чтобы  вернуться на тротуар, но в нескольких дюймах от ее лица она уже видит палочку Оливера Вуда".
- Как же ваш супруг позволил вам бродить в одиночестве, в столь поздний час, миссис Малфой? – холодным тоном спросил мужчина, но Астория не ответила. – Ну же, вы же такие храбрые, убили столько невинных людей, моих друзей, кстати, а вы же знаете, как мы, гриффиндорцы,  трепетно относимся к друзьям. Палочка мужчины уже уперлась ей в горло, но она продолжала молчать, ощупывая руками стену, к которой ее прижали.
- Мистер Вуд, Чудесная встреча, - ехидно подметила Астория и опустив взгляд на палочку мужчины, а затем на него, продолжила. – Как же вы догадались, что это я?
- Ну, я сперва принял вас за магла, но вот ваш запах, не любите их духи? Именно этот флакон я обнаружил буквально пару дней назад, в доме моих друзей, вернее там, где раньше жили вы, - Вуд улыбнулся. – Не можете изменить привычкам?
- Не знала, что у министерских работников нюх, как у собак, или же вас так же и содержат? – Астория усмехнулась, но тут же замолкла от резкого удара по щеке.
- Хоть один звук, - прошипел Вуд на ухо Астории, - и ты пожалеешь, что родилась на свет. Скажешь где муж, и я сделаю вид, что тебя не заметил, и ты просто исчезнешь. Хотя нет, ты тоже будешь страдать. Потому что. Аааааа… сучка! - завопил Вуд, с грохотом упав на асфальт.
- Скорее в аду станет холодно, чем я скажу, где мой муж! – прошипела Астория, смотря, как мужчина истекает кровью, топор, что она нащупала, который еще из окна квартиры, в которой они жили, привлек ее внимание, был острым, поэтому отлично перерубил берцовую кость Вуда. Мужчина обхватил руками  хлеставшую кровью ногу, и Астория воспользовавшись этим обрубила ему руку, в которой была палочка и тут же подняла ее. За ограждением уже были слышен лай собак, которые будто озверели от запаха крови и кидались на металлический забор, одна из них скалилась и протискивала свою морду под него, пытаясь ухватить хотя бы кусочек свежего мяса.
- Тише, тише, мистер Вуд, не забывайте о секретности, вы же не хотите, чтобы магглы узнали о нашем мире? Как министерский  работник вы должны это понимать. – Астория наклонилась, чтобы поднять пакеты с покупками и слегка прикрыть свою мокрую от крови майку. – Всего хорошего, мистер Вуд, была рада повидать вас, жаль, что, пожалуй, это в последний раз, - отойдя на безопасное расстояние, Астория игнорируя крики мужчины, взорвала замок решетки и собаки выбежав на волю, окружили беспомощного бывшего капитана гриффиндорской команды, несколько секунд она еще смотрела, как голодные псы разрывают плоть мужчины, а затем направилась в квартиру. Ее нижняя губа дрожала от испуга, от напряжения, что вот-вот и он бы убил бы ее, а затем и Драко или хуже, его на ее глазах, этого бы она не пережила. Но поднявшись по ступеням на третий этаж, Астория замерла возле входа в квартиру, ее настигла мысль о том, что возможно они уже добрались до мужа. Открыв дверь, Астория поставила пакеты, на стол, скинув бейсболку на стул и пройдя в комнату, вздохнула от облегчения. Драко все так же спал и она, насладившись этим, прошла в ванную комнату, чтобы смыть с себя кровь Вуда. Включив воду, она залезла прямо в одежде в кабинку, потому что та, уже пропитавшись, прилипла к ее телу. Горячая вода падала ей на лицо,  грудь и смешиваясь с кровью  становилось алой. Неожиданно ее прижали к плитке, грудью она соприкоснулась с еще холодной стеной, ее шеи коснулись губы Драко, который уже ласкал ее тело под майкой.
- Развлекалась без меня, как нехорошо, милая, - прошептал Драко в ухо и Астория, запрокинула голову назад.
- Ну что ты милый, если бы это было возможно, то я непременно бы позвала тебя,  - ее рука скользнула к мокрым волосам мужа, а затем по его щеке. – Но этот тупоголовый совершенно не дал мне ничего сказать до того, как лишился ноги, - Астория засмеялась и  остановилась лишь тогда, когда Драко развернув, поднял так, что она теперь упиралась спиной о стену, а ее ноги плотно обхватывали его за поясницу, в то время как руки были захвачены одной рукой супруга над головой. Астория слегка прикрывала ресницы, чтобы смотреть на  Драко, сквозь поток воды, но это было сложно, да и не нужно, его поцелуй заставил ее забыть о том, что произошло, и она погрузилась в его ласки с головой.

Спустя неделю…

Драко ходит возле окна, стараясь не высвечиваться в сам оконный проем. Уже неделю возле дома, в котором они живут, дежурят авроры, хоть они и в магловской одежде, но по их поведению не трудно догадаться. Астория стоит у плиты и в который раз пытается без помощи магии сварить овсяную кашу, которая и ей самой уже не кажется такой вкусной, но это единственное, что она может сделать, да и покупая продукты перед смертью Вуда, она не думала о том, что они больше не смогут выйти наружу.
- Я думаю, что они уйдут, мы не пользовались магией уже неделю, подумают, что мы ушли и уйдут, - раскладывая по тарелкам серую, жидкую массу, говорит женщина, стараясь не смотреть в этот момент на супруга. Она знает, что он чувствует загнанным волком сейчас, но старается не поднимать эту тему, чтобы еще больше не разозлить его, так как он и так уже был на взводе и уже не так спокойно мог ответить. Драко не ответил, а молча, прошел к столу. Астория подав тарелку с едой, и газету мужу присела рядом.
- Я знаю, что ты отказался от помощи Забини, дорогой, но у меня появилась идея, как мы можем наказать тех незваных гостей, в твоем родовом гнезде. – Астория уловила на себя взгляд супруга и продолжила. – Горничная отказалась от выполнения своих обязанной связи с последними событиями, поэтому им требуется новая служанка, чтобы содержать особняк в порядке. Что, если попросить Блейза дать мне рекомендации, он как раз руководит фирмой, которая занимается подбором персонала для тех, кто, так же как и эта грязнокровка считает труд домовиком в домах аристократов чем-то ужасным. – Астория сжимает руку мужа, которую он сжал в кулак. – Поверь, это отличная возможность избавиться не только от этих двоих, но может даже и от Поттера. – Почти заговорчески шепчет Астория и с удовольствием наблюдает ухмылку на лице супруга.

17 сентября 2006 года, Англия, Малфой-мэнор, ныне дом семьи Грейнджер-Уизли

Астория в очередной раз убирает игрушки за ребенком Уизли  и в который раз заставляет себя сдержаться, чтобы не убить прямо тут, на глазах у грязнокровки,  но это бы не позволило добиться им нужной цели, главной цели, которую она преследует теперь. Смерть всего проклятого трио, которое стало непонятно почему героями, а они лишились не только дома, но и их сына, наследника рода Малфоев – самая тяжелая потеря для них и она знает, что все заплатят за это, своей жизнью. Она подливает Рональду снотворного зелья, а сама помогает Гермионе подняться в Западную гостиную. Она ждет Драко, сегодня они должны расплатиться по заслугам со всеми, кто лишили их всего, что они имели и что могли бы иметь. Спустившись, Астория спешит открыть дверь истинному хозяину дома, своему супругу.
- С возвращением домой, дорогой – застыв на некоторое время,  в проходе говорит она, а потом притягивает мужа, одаряя его своим поцелуем. Поцелуем, в который вкладывает всю обиду, за потерянные минуты вот таких возвращений его домой, минуты, которые лишили ее именно таких поцелуев и встреч с супругом.

Потерянный пост:
17 сентября 2006 года, Англия, Малфой-мэнор, ныне дом семьи Грейнджер-Уизли

   Массивные ворота выглядят еще более впечатляющими, чем казалось ему в детстве, но Малфой все же прикладывает ладонь к холодному металлу. В первое мгновение он испытывает боль - все же защитные чары Грейнджер и Уизела срабатывают, но затем часть родового поместья Драко опознает своего хозяина. Огромные чугунные змеи шипят на него со створок и ворота бесшумно открываются перед урожденным Малфоем.
   Что бы там ни мудрила грязнокровка, несколько поколений его семьи достраивали и улучшали эту крепость. Дом его и признает это.
   Малфой идет по парку, стараясь держаться в тени деревьев на тот случай, если кто-то посмотрит из нескольких освещенных окон. Проходя через сад у восточного крыла поместья, он с неудовольствием замечает, что грязнокровка совсем ничего не понимает в цветах и сгубила с таким трудом спасенные Нарциссой и Асторией от шайки оборотней розовые кусты.
    - С возвращением домой, дорогой, - Астория застывает в дверном проеме, чуть освещаемая тусклым светом из комнаты, а затем притягивает его к себе и жадно целует. Она поднимает руку, чтобы погладить его по лицу, но он перехватывает кисть жены и запечатлевает поцелуй в округлой ладошке. Она наверняка хочет дотронуться до шрама, но ему это не нравится. Не нравится, когда она трогает рубец, не нравится, когда смотрит. Впервые в жизни он находит идею с масками пожирателей не идиотской, а совсем неплохой.
    - Надо только позаботиться о паразитах, плодящихся в этих стенах, - отвечает он и проходит в дом.
   Мэнор затих, как огромное уснувшее животное, но Малфой чувствует скрытую мощь поместья, почуявшего хозяина. В этих стенах собралось столько магии, что можно ощутить ее бурление, если прислушаться - не так, как в Хогвартсе, разумеется, но вряд ли в домах Уизли или Грейнджер вообще было что-то подобное.
    - Он спит из-за сонного зелья, а она с ребенком в Западной гостиной... В Малой гостиной твоей матери, - голос Астории дрожит от переполняющего ее восторга и ожидания. Малфой оборачивается на мгновение и оглядывает жену в недорогом черном платье ниже колен, закрытом и унылом - никогда Астория Малфой-Гринграсс не носила ничего подобного, но сейчас этот наряд необыкновенно подчеркивает ее бледность и сверкающие как агаты под солнцем глаза.
    - Займись Лаской, а я поднимусь к грязнокровке. Прости, что поручаю тебе грязную работу, но у меня с Грейнджер свои счеты, - ровно говорит он.
   Астория хмурится и мгновение стоит на месте, недовольно прикусив губу, что превращает ее из богини мщения в обиженного ребенка, но затем все же послушно разворачивается и двигается к другой лестнице.
   Драко провожает жену взглядом и закрывает глаза, сосредотачиваясь. Дом отвечает на его бесшумный зов - все защитные чары новых владельцев убаюканы или просто-напросто уничтожены.
   Малфой размеренно поднимается по лестнице, даже не пытаясь приглушить шум шагов. На стенах больше нет ни одного портрета, но он прекрасно знал расположение всех своих родственников с детства и сейчас с каждым шагом освежает в памяти лица предков. Они бы сейчас гордились им. Гордились бы Малфоем, который никогда не отступает.
    - Рон, милый, тебе не спится? - грязнокровка слышит его шаги за несколько футов до входа в гостиную, и он усмехается, представляя ее удивление и испуг, ужас в карих глазах, когда она увидит на пороге комнаты не своего мужа...
    - Рон? - снова зовет Грейнджер и Драко тошнит от звуков ее голоса. Он эффектно распахивает полуоткрытую дверь в гостиную и широко ухмыляется, надеясь увидеть так ожидаемый ужас...
   Грязнокровка направляет на него палочку, свободной рукой прижимая к себе годовалую дочь.
    - Малфой? - ее глаза округляются и в них даже проскальзывает ужас, но тут же с ее палочки срывается какое-то неизвестное ему заклинание, попадая прямо в грудную клетку.
   Малфой яростно хохочет, ухватившись за дверь, чтобы не упасть, пока Грейнджер непонимающе смотрит на него.
    - Темная магия? Ты меня удивляешь, - он выпрямляется и сверлит ее взглядом. - Ты еще не поняла, Грейнджер? Здесь мне очень сложно причинить вред. Это ты здесь гостья, причем незваннная, а я хозяин. Сомневаюсь, что в этих стенах даже Лорд смог бы что-то сделать одному из Малфоев... Но откуда вам, полукровкам, грязнокровкам и прочему отребью, знать об этом, знать о тайнах родовой магии...
    - Ты слишком много болтаешь, - почти уверенно обрывает его Грейнджер, по-прежнему держа на прицеле палочки и пристально следя за ним.
   Малфой морщится.
    - Замолчи, сука, - она удивлена - Мерлин Великий, правда удивлена - таким обращением и даже не успевает ничего сделать, когда он встряхивает рукой и его палочка выскальзывает из петли в рукаве и удобно ложится в ладонь.
    - Петрификус тоталус.
   Грязнокровка падает на ковер с глухим стуком, продолжая прижимать заходящегося в плаче ребенка к себе. Малфой накладывет на ребенка заклятие немоты и также обездвиживает, а потом теряет к нему интерес. Ему интересна только Грейнджер, распластавшаяся перед камином в любимой комнате его матери.
   Грейнджер, которая осудила его. Приказывала его жене. Ходила по его дому с таким видом, как будто все здесь принадлежит ей. Дала ему пощечину на четвертом курсе.
   Малфой опускается в кресло, еще хранящая тепло ее тела, и лениво приподнимает ее голову носком обуви, чтобы посмотреть в глаза.
    - Ну здравствуй, неистовая гриффиндорская львица, - издевательски начинает он. - Пока моя жена приканчивает твоего никчемного ублюдка-мужа, я расскажу тебе о заключительных сценах моей игры. Ты должна оценить их, ты, гениальная девочка... Во-первых, я пришел поблагодарить тебя. Да-да, не удивляйся. Именно поблагодарить. Ты и твои дружки сначала отняли у меня все, но потом дали мне кое-что другое. Вы отняли у меня родителей, друзей, дом и свободу, сына и даже меня самого, - он неосознанно проводит пальцами по шраму на лице, будто закрывая его, - но дали цель. Жизненную цель. Смысл жизни, если хочешь. Мерлин и Моргана, у меня никогда не было глобальной цели, я болтался по жизни как привидение - и до войны, и после, а потом вы со своей паранойей. Со своими судами. Со своим приговором... Осудили меня, запихнули в Азкабан, но при чем тут Астория? Мало ли ваших грифферов добровольно подчинялись режиму Керроу? Прячешь глаза, знаешь, о ком я говорю? Конечно. Маклагген, Вейн, Браун... Да ты знаешь их всех, Грейнджер. Но только в Азкабан попала моя жена, а не одна из этих шлюх. Моя жена!
   Малфой наступает на вытянутую ладонь женщины с зажатой волшебной палочкой и продолжает давить, пока не слышит хруст ломающегося дерева и костей, а потом убирает ботинок. Острые обломки дерева вонзились в кожу Грейнджер. и под раздавленной ладонью начинает темнеть бежевый ковер от крови. Из глаз бывшей гриффиндорки непрерывным потоком текут слезы.
    - Ты так жалка, Грейнджер.
   Малфой опускается рядом с ней на колени и приподнимает парализованное тело женщины, прижимая ее голову к своей груди.
    - Ты грязная тварь, Гермиона, - мягко говорит он. - Но ты бы выжила и дальше была бы живой грязной тварью, если бы не перешла мне дорогу. Ты, твой муж, Поттер и его рыжая сучка, оставившая мне это... Тебе нравится? Как считаешь, мне идет? Придает мужественности? Ну-ну, молчи. А может, хочешь такой же? Постой-ка, у тебя же тоже есть шрам...
   Он поднимает безвольную руку Грейнджер и любуется старыми белыми шрамами, кривыми буквами, складывающимися в единственное слово, на ее левом предплечье.
    - Грязнокровка... Такое простое слово, а значит так много... Как слово семья. Ты должна оценить мое великодушие - я не стану разлучать тебя с семьей надолго. Мне просто нужно встретиться с Поттером, передать ему, как у меня встал на агонию его жены, думаю, его это подбодрит...  А, ты думаешь, почему же я тогда здесь, перед тобой, а не в доме у Гарри? Ай-яй-яй, Гермиона, нельзя же быть такой эгоисткой... Вот Поттер не такой - он появится здесь, потому что я написал ему, что буду здесь и отпущу тебя, если он придет один. Написал, что мне нужен только он... Чем это пахнет, Грейнджер, твоим страхом?
   Малфой обегает ее взглядом и замечает, что левая ступня женщины оказалась слишком близко в горящему камину и начала поджариваться.
    - Жареная грязнокровка, новое блюдо, - хохочет Малфой, но все же отодвигает Грейнджер подальше и уничтожает запах паленой плоти.
    - Я бы оставил тебя подкоптиться еще, но это будет тебя отвлекать от разговора, - улыбается он и пристраивает Грейнджер поудобнее. - Ровно через шесть минут Поттер получит мою записку. Как ты считаешь, он же примчится выручить вас? Умереть за вас? Ты плачешь? Не веришь, что герой спасет тебя? Не веришь, что он отдаст свою жизнь за жизни тебя, твоего мужа и ребенка? Разве не так должны поступать друзья, Грейнджер? Ты не веришь в нашего героя? Я бы умер за мать или Асторию, - с внезапным ожесточением говорит он и черты его лица искажаются еще сильнее. - или за своего неродившегося сына. Но вы не дали мне такой возможности. И я не дам. Я убью тебя еще до того, как Поттер узнает о происходящем. Вот и вся моя история. Надеюсь, ты не скучала, Грейнджер, несмотря на то, что я слишком много болтаю.
   Он приставляет палочку ко лбу женщины и невербально колдует Режущее. Кровь из пореза смешивается со слезами на губах и щеках грязнокровки, заливает ей глаза, которые она не может закрыть, а Малфой старательно изображает М. Кгда с этим покончено, он отпускает Грейнджер и она падает на ковер и обмякает. Кровь уже начинает подсыхать, делая ее
лицо похожей на красную лаковую маску, и Малфой проводит пальцем по ее щеке. оставляя полосу относительно чистой кожи на фоне багрянца.
    - Грязная кровь, - бросает Малфой и достает из кармана темной неприметной куртки выкидной четырнадцатидюймовый нож. Гермиона в последний раз силится что-то разглядеть сквозь кровь на глазах, когда узкое лезвие входит ей между ребер с хирургической точностью и нанизывает сердце будто на вертел.
   Малфой поднимается с колен, бросает короткий взгляд на маггловские часы на запястье и выходит из комнаты. По первой лестнице он сбегает, широко улыбаясь.
   Астория появляется на лестничной площадке перед холлом, с любопытством глядя на мужа.
    - Через две минуты начинаем ждать гостей, - Малфой подает ей руку и привлекает к себе, обхватывая талию. - Ты закончила с ублюдком?
   Они стоят наверху широкой лестницы, как будто готовясь открыть прием, которыми так славился Малфой-мэнор пару десятков лет назад.
    - Мы бессмертны, - как мантру повторяет Малфой, сжимая ладонь жены.

...
   Он сжимает в одной руке палочку, а в другой - нож, которым убил Грейнджер, и зло щерится на окруживших его авроров. С их стороны несутся оскорбления, но Малфой молчит, только ухмыляется все шире и шире. Его Щитовые чары, подкрепляемые магией мэнора, еще выдерживают непрерывные атаки, но едва слышное гудение уже ощущается на коже. Скоро они проломят купол, но его это не пугает. Он шел сюда, чтобы сдохнуть.
   К счастью, все шло по плану и большинство авроров сосредоточилось на нем, позволяя Поттеру удалиться с Асторией. Ну разумеется, сбывшейся надежде больше нет необходимости лично разбираться с каждой ерундой - Малфоя вполне могут повязать министерские псы. А уж потом Поттер найдет возможность отомстить за свою рыжую жену.
   Малфой двигается тяжело, не размениваясь на уклонения, встречая аврорские проклятия прямо на щит, и отвечает им тем же. Ярость придает ему сил, но авроров намного больше, поэтому через некоторое время он оказывается зажат в угол в холле. Но ведь ему не нужно победить. Ему нужно отвлечь на себя как можно больше магов.
    - Я убила Гарри Поттера! Мальчика, который выжил больше НЕТ! - крик Астории звучит как сигнал. Охает один из авроров, еще двое неуверенно переглядываются, чуть затормаживая поток проклятий в Малфоя. Он издает короткий смешок.
    - Гарри Поттер мертв! Мертв!!! - орет он, исступленно вскидывая палочку, а затем снимает защитные чары и выпускает на авроров, пребывающих в нерешительности, несколько Убивающих. Двое падают и Малфой снова хохочет.
    - Вам пора за своим героем! Адеско файр! - Адский огонь срывается с его палочки как живой дракон с цепей - когда-то адское пламя пугало Драко, снилось в кошмарах сразу же после войны, но кошмары исчезли в Азкабане, и теперь это плохо управляемое заклятие, уничтожившее Крэбба, стихийная магия огня, лишь еще один инструмент в борьбе за свою душу.
   Пламя с ревом пожирает гобелены, дорогой паркет трескается от жара, лак на плинтусах облезает и чернеет. Малфой поводит палочкой, позволяя огненному смерчу пройтись по всему холлу, а потом направляет его на авроров, пытающихся что-то противопоставить его заклятью.
   Запах горящей плоти заполняет холл, и Малфой продолжает ухмыляться, склонив голову на бок и слушая крики заживо горящего аврора, которому не посчастливилось оказаться на пути огненного ада. Он не ненавидит конкретно этого слугу закона, но его смерть доставляет ему удовольствие. Его мучительная смерть.
   Мраморный камин покрывается уродливым нагаром, и Малфой мысленно прощается со своим оскверненным домом. Он подпитывает пламя своей ненавистью, своей болью, отдает все оставшиеся эмоции, всю злость и отчаяние - и пламя поглощает предложенную ему пищу и растет, заполняя всю комнату, ужу оборачиваясь против своего создателя.
   Вокруг река огня, сплошной огонь, и Малфой, зажатый в угол, чувствующий, как жар опаляет ему лицо, неприятно стягивая кожу вокруг шрама, вовсе не хочет умирать сам, устроив массовую гробницу из своего родового имения.
   Он перебегает к высокому окну и локтем разбивает стекло, рассекая рукав на куртке и кожу. Ночной воздух приятной прохладой остужает лицо и он выпрыгивает в окно, приземляясь на ухоженный газон вокруг мэнора.
   Первое, что он видит, это склонившегося над телом Астории аврора.
    - Авада Кедавра! - проклятие устремляется с его палочки в незадачливого служаку, и тот падает на миссис Малфой. Но веревки опутывают и самого Драко, и следующий сразу же за Инкарцеро Ступефай прекращает на сегодня активность наследника горящего мэнора.

Начало сентября 2006 года, Северное море, крепость-тюрьма для волшебников Азкабан

   Омертвение продвинулось дальше и он уже не чувствует ног до самых коленей. Правая рука пока сохраняет чувствительность, но левая полностью чужда.
   Вставать ему все труднее и Малфой едва слезает с койки ради самых элементарных нужд.
   Самое неприятное во всей этой ситуации то, что он может дожить до того момента, когда тело полностью перестанет ему подчиняться. Идеальные механизмы застынут и более никогда не начнут функционировать, как и он сам.
   Это механицисткое сравнение приходит ему в голову недавно и он внимательно изучает сгибающиеся и разгибающиеся пальцы на правой руке, а потом мертвые на левой. Он сломанный механизм, только и всего. Его сломали сначала много лет назад - надломили и не починили, заклеймили, а потом доломали в двухтысячном. Заклятье Грейнджер, все же проявившееся спустя почти полмесяца, стало всего лишь внешним выражением поломки глубоко внутри, которую не починишь никаким Репаро.
   Дементорам достанется лишь сломанная кукла, а не Малфой, но он надеется, что это произойдет до того, как он застынет, не в состоянии пошевелить ни одним мускулом.
   Лежать без возможности пошевелиться, не в силах закрыть глаза, смотреть в потолок над собой - он сойдет с ума от этого. Однако в жизни всегда есть место надежде и Малфой надеется изо всех сил, что приговор вступит в исполнение раньше, чем проклятие Грейнджер превратит его в огрызок от человека. Или что омертвение пойдет внутрь и доберется до сердца раньше, чем он перестанет хотя бы моргать и говорить.
    - Как ты думаешь, почему они тянут? - спрашивает его Астория. Она рассеянно прочесывает пальцами волосы, криво обрезанные до плеч, и Малфой, сосредоточенно растиравший левую руку в попытке оживить ее, поднимает голову и улыбается.
    - Ищут дементора, готового высосать душу убийцы Поттера.
   Жена покрывается легким румянцем от удовольствия, несмотря на обстановку, и издает взволнованный смешок, поправляя волосы.
    - Я сделала это! Сделала! Убила Гарри Поттера! - скороговоркой повторяет она и смеется, трясясь всем телом и вонзая ногти себе в запястья.
   Драко обхватывает ее за плечи, останавливая, здоровой рукой, и зажимает рот ладонью.
    - Тише, - шипит он, - ты привлечешь внимание...
   Их теперь охраняют - шестеро авроров в смене, три смены и все они очень не любят, когда миссис Малфой смеется, а мистер Малфой кричит от боли из-за темномагического последнего подарка грязнокровки.  Они любят, когда в блоке, где раньше сидели Лестрейнджи, тихо, и чета Малфой довольно быстро это выучила: Астория отделалась вывихнутыми пальцами и разбитой скулой, а Драко - сломанными ребрами.
   Астория кусает его за ладонь и отталкивает руку.
    - Ты счастлив? - хрипло шепчет она, усаживаясь к нему на колени.- Счастлив?
   Она ничего не весит - азкабанская диета высушивает их обоих едва не до состояния скелетов, уничтожая округлость щек и груди Астории, делая ее руки похожими на ветки деревьев. Малфой проводит рукой по бедру жены, забирая в кулак грубую ткань полосатой азкабанской робы, выше, выше, выше, пока не обнажает бедра с выступающими повздошными косточками. Ноги Астории покрыты ссадинами и синяками, незаживающими и уже привычными, и Драко не реагирует на шепот за решеткой - авроры решили насладиться представлением.
   Он тянет робу еще выше, Астория поднимает худые руки, сидя спиной к решетке, и позволяет нехитрой одежке упасть где-то позади нее. Она красива той странной красотой, что идет не всем женщинам. Красива, как, наверное, была красива Беллатриса Лестрейндж - и так же безумна. У нее горящие глаза и темные соски, затвердевшие от холода и возбуждения, столь явно ощущаемого из коридора, а на губах играет усмешка.
    - Каждую минуту, - отвечает он, смотря в безумные глаза своей безумно красивой жены. Его ноздри раздуваются, запах аврорского возбуждения почти ощущаем. Он отвечает на усмешку Астории такой же кривой усмешкой.
   У них на двоих одна фамилия, одна камера и одно безумие.

Несколько дней спустя.

   Назначенный Министерством адвокат явно считает, что лучше сунуть руку в огонь, чем защищать Малфоев, но каждому магу положен справедливый суд, и Министерство не желает делать исключение даже для семьи психопатов, убивших сбывшуюся надежду магического мир,
    - Полагаю, мы должны обратиться с просьбой о медицинской экспертизе, чтобы потдтвердить вашу невменяемость, - лопочет он, держась подальше от скованных друг с другом Малфоев.
    - Милая, он считает, что нужна экспертиза, - Малфой хохочет, будто услышал лучшую шутку в своей жизни, а Астория светски улыбается, будто адвокат зашел к ним выпить чаю. - Мистер Боунс, вам кажется, что мы нормальны? Вы считаете, что хоть кто-то в Англии думает, что мы психически здоровы? Я вас уверяю, это лишнее. Нормальны мы или нет, это не играет никакой роли.
    - Но ведь довольно реально заменить казнь помещением в Мунго, - делает новую попытку адвокат, переводя взгляд с одного лица на другое. Они пугают его - и Малфой чует это в дыхании адвоката, в его суетливых движениях, в его коротких взглядах.
    - Милая, ты хотела бы в Мунго? - поворачивается он к жене.
   Она качает головой.
    - Совсем нет. Там отвратительные условия, а я уже привыкла к нашей камере здесь... Хотя, разве только, чтобы убить Лонгботтомов... Как вы считаете, это возможно? - самым любезным тоном осведомляется она у Боунса и улыбается ему, медленно, почти чувственно - и кошмарно. Малфой снова поворачивается к адвокату.
    - Как видите, это не лучший вариант. Здесь нам вполне комфортно, благодарю, - снова, как будто речь идет о лучшем номере отеля, предоставленном в распоряжение привередливого гостя. 
   Адвокат вытирает со лба пот и встает.
    - До свидания, мистер Малфой, миссис Малфой, - их безумие заразительно и ему уже требуется усилие, чтобы прекратить играть в их игру.
    - До встречи, мистер Боунс. И поторопите их, Скорпиус уже заждался родителей, - ударяет ему в спину вежливый голос Астории, а следом, сразу же, без паузы - женский пронзительный смех, звенящий и наводящий на мысли о боли, а не о веселье. Боунс едва ли не выскакивает из камеры, провожаемый этим смехом и пристальным, почти животным взглядом светло-серых глаз.

Спустя неделю.

   Он не чувствует ничего ниже паха и несколько пальцев на правой руке тоже мертвы. Проклятие действует медленно, но верно, уничтожая его, превращая в сломанный манекен. Это смерть. Он чувствует ее приближение, как раньше чувствовал страх или удовольствие. Смерть повсюду - в глазах Астории, в сырости камеры, прячется в тенях в углу и встает у изголовья их койки. Он привык к смерти, он почти желает ее - но не хочет оставлять жену.
   Однако Малфой много чего не хотел, и что с того?
   Они не бессмертны. Бессмертия вообще не существует. Раз смог умереть Гарри Поттер, мальчик, который превратил выживание в плохую привычку, что говорить о Драко Малфое, который и так задержался на этом свете?
   Теперь у него нет причин продолжать цепляться за жизнь - он отомстил всем, о ком думал первые шесть лет в тюрьме, у него нет больше дома, куда можно было бы вернуться, нет сына, котрого надо вырастить. Нет ничего, кроме горячей руки жены и ее горячего шепота, шепчущего ему на ухо, что он поправится.
   Он не поправится, они оба это знают, как знают и то, что Астория не заставит себя долго ждать в посмертии.
    - Мы бессмертны, - упрямо шепчет Астория.
    - Мы бессмертны, - отвечает ей Драко.
Бессмертны, бессмертны, бессмертны...
    - Ты никогда не умрешь, то, что мертво, умереть не может.
    - Мы никогда не умрем.
Не умрем, не умрем, не умрем...
   Проклятие добралось до сердца, сковывая мускулы, не давая сжиматься и разжиматься комку мяса.
   Воздуха не хватает. В глазах темно, и Астория лишь светлое пятно далеко, совсем далеко.  До нее уже не дотянуться. Пальцы не слушаются его, когда он пытается обхватить жену за шею и притянуть к себе.
   Надо сказать так много всего, можно даже попросить прощения за что-то, но все это кажется таким мелким и нелепым на пороге вечности. У него впереди вечность, и он дождется Асторию, свою жену, свою подругу, и они проведут эту вечность вместе, бок о бок, преследуя Поттера и прочих. Будут убивать их целую вечность, раз за разом. А когда вечность закончится, то еще одну.
   Смерть покидает свой угол и обхватывает Малфя за руку. Это прикосновение он чувствует прекрасно и открывает глаза на перроне Кингс-кросс.
    - Я горжусь вами, сын,  - отец с серьезным лицом кладет ему руку на плечо в жесте одобрения, а Беллатриса Лестрейндж протягивает на ладони его палочку, старую палочку из боярышника, которая была торжественно сломана, когда он попал в Азкабан в первый раз.