Выбранная тема:

   Кто бы мог подумать, что простая отработка по зельям превратится в сложный экзамен? А она взяла и превратилась и разрешения ни у кого не спрашивала.
   Четырнадцатилетняя Луна шла по вечернему замку, разглядывая пол и думая о том, что сейчас она могла бы быть на собрании Отряда Дамблдора, могла выучить новое заклинание... Может быть Патронус... Скоро Рождество... Так у Луны перескакивали мысли одна на одну, и снова с другой, и она шла дальше. Шла, шла и ей было немного грустно, что сегодня не будет на собрании, не увидит своих друзей... Но ни в коем случае не жалея о том, что сказала профессору Снейпу: что хотя ее зелье совсем-совсем не получилось, оно очень красивого цвета и этим все сказано, потому что критерий "не получилось", больше к ее зелью совсем не подходит. Ведь она может налить его в хрустальный узорчатый графин, поставить на солнце и тогда его функция по поднятию настроения точно будет выполнена! Ведь она будет смотреть на тихие и спокойные переливы этого зелья, бирюзовые и лиловые полосы и завихрения, если покачать графин... Это все она тоже хотела рассказать профессору Снейпу. Но он не дал ей такой возможности, не изменился в лице, а просто негромко сказал, когда ей придти на отработку. Луна тогда только кивнула, вздохнула и пожалела что не может, никак не может донести до профессора, что красота порой не только в хорошо сваренном зелье, а и иногда в радости от того, что оно не получилось хуже, чем могло получиться. Или получилось что-то, что еще куда-то годится, хоть и не то, что планировалось изначально.
    Зелья Луне никогда хорошо не давались. Потому что в зельях нужна внимательность, сосредоточенность, а с этим у Луны Лавгуд порой были проблемы. И дело не в том, что она не знает как и что варить. Еще как знает. Ведь в книге все так ясно и понятно написано, делай так, помешивай так, приглядывай... Но ведь куда интереснее смотреть, как сыпется толченый зуб василиска в котел, чем ровно его отмерять на весах... Правда, ведь? И порой, получалось даже неплохо. И в этот раз Луна считала, что справилась замечательно со своей задачей. Это зелье было очень красивых цветов, да и запах вполне неплох, а веселить себя она и так умеет. Раз, и повернуться вокруг своей оси в свете света факелов темного коридора. Улыбнувшись, совершив этот нехитрый маневр по поднятию себе собственного настроения, Луна подняла глаза уже вверх и принялась бодро разглядывать потолок иногда правда спотыкаясь. Зато ей больше не было совсем грустно. Она наоборот подумала, как хорошо, что ее друзья сейчас занимаются, узнают что-то новое. Это чудесно. И она этому очень рада. А если что, Гарри все ей потом объяснит еще раз. Она надеется. Ведь Гарри хороший учитель, они столькому научились, и даже Амбридж уже не пугает тем, что на ее уроках можно заснуть читая скучный параграф "ни о чем". Теперь там можно вспоминать занятие, тренировать мысленно произношение... Можно еще читать слова задом наперед, это весело так. Правда захихикав, можно быть выгнанной из класса, но на уроке профессора Амбридж это было бы вполне замечательным. Но она никого не выгоняла - она просто говорила: "Встаньте, и объясните ваше поведение, мисс Лавгуд! Почему вы смотрите в окно, когда я вам два раза сказала прочитать главу десятую четвертого параграфа!?" А лучше бы выгнала, тогда бы Луна погуляла спокойненько по коридорам, посмотрела в окно без препятствий... Эх!
   И вот оно - подземелье. Луна всегда произносила это слово про себя с трепетом, а иначе никак, такое подземелье только такого и заслуживает, о нем нельзя говорить вскользь или перенебрежительно, никак нельзя. Оно древнее и красивое, хотя тут так мало солнечного света, темно и грустно порой.
   Профессор Снейп, завидев ее, только махнул рукой досадливо, как будто отгоняя приевшуюся уже сегодня муху, в сторону, где обычно были наставлены котлы, которые надо было почистить или же еще какие-то существа, с которыми что-то надо было сделать и удержать свой ужин при себе. Поэтому Луна никогда не ужинала перед отработками в подземелье. Это было всегда правильное решение.
   Луна минуту оценивающе смотрела на чистые котлы и робко обратилась к профессору, считая, что прошло не так много времени, чтобы можно было сказать, что котлы она уже вычистила.
   - Профессор Снейп, сэр, а котлы чистые... - Луна своими удивленными еще большими чем обычно глазами, смотрела на профессора, который сначала немного скривился, не поверил, потом проверил. Далее Луна наблюдала как профессор окидывал свой кабинет в поисках, чем бы ее занять более неприятным. Но видимо в этот день никто котлов не взрывал, зелий не проливал, ингредиентов не перерасходовал. Прекрасный день, сказала бы Луна! Но она осталась без отработки, а это не дело, так внезапно решил профессор Снейп.
   - Мисс Лавгуд, если вы думаете, что вам повезло и вы уже избавлены от отработки, потому что вашу работу уже переделали другие рассеянные или наглые лоботрясы, то вы ошибаетесь. Садитесь тут и пишите полный состав зелья, которое у вас не получилось. И только посмейте указать хотя бы одним красивым словом его цветовую насыщенность и прочую ерунду. Мне нужны факты, последовательность, граммы и количества, ничего больше. Ни одного лирического отступления и ошибки, иначе завтра вы придете ко мне снова. Только будете писать совсем уже другой рецепт, - профессор Снейп грозно и неторопливо удалялся в конец подземелья в свою каморку, что-то там делать (Луна всегда представляла, что он сидит и мечтает, разглядывая проспиртованных существ на полках...) - И прекратите улыбаться, мисс Лавгуд. Вы должны улыбаться от собственно приготовленного зелья, а не от собственной глупости.
   Дверь хлопнула. Луна вздрогнула. Вздохнула. Придвинула к себе пергамент и задумчиво над ним нависла, разглядывая белые пряди на желтоватом фоне пергамента и размышляя о том, что это куда интереснее было бы просчитать... Сколько волосков в одной пряди? Это можно высчитать математически или все-таки посчитать возможно? Вздохнула.
   Неожиданно для Луны появилась еще одна девушка, ей знакомая девушка! Мало того, что с одного факультета, так и из ОД!
   - Здравствуй, Мариэтта, - тихо протянула Луна улыбнувшись. - А ты здесь за что? И котлы, кстати кончились...
   Профессор Снейп тут же высунулся из каморки, оценил ситуацию и ехидно сказал:
   - О, и мисс Эджакомб пожаловала на отработку, да еще так пунктуально вовремя. Вы тоже знаете, что вам писать. И всю последовательность варки зелья от вашего входа в класс, до вашего выхода из его, пожалуйста. То есть все правила безопасности и поведения в подземелье, а так же правильное распределение времени на приготовление зелья. И вы, мисс Лавгуд, пожалуй, тоже напишите. И никаких лирических отступлений, про то как хорош день, а котлы сверкают в свете огня!
    И скрылся в тумане. Ну, конечно, не в тумане, но Луне показалось, что это довольно поэтично звучит и представляется. Профессору Снейпу должен пойти туман и в нем скрываться...

Грустно и больно. Вот те первые эмоции, которые испытала Луна, задыхаясь прижавшись к стене. Секунды назад, совсем только что, они вызывали Патронусов, серебряные отражения их души сверкали по стенам, прыгали и резвились вокруг своих хозяев... Луна еще не могла отойти от того счастья, когда самые счастливые воспоминания, не одно, а все сразу, какие только смогла собрать в одно чувство, воедино: улыбки, слова, события, охватили ее, захватили и заклинание произнеслось будто бы само собой и мир исчез и появился. Это войдет в летопись Луны, как самое яркое и любимое событие в ее жизни на данный момент. От которого уже можно вызывать Патронуса и не испытывать трудностей... Серебристое и легкое, невесомое и яркое, защита во плоти и бестелесности одновременно. Луна не знала, что в ней живет такая сила. Вызывать такое чудесное. Это было то, чему сложно поверить, даже и живя всю жизнь среди волшебства...
   И вот, этот миг обрывается, разрушается, захватывается чьей-то грязной лапой... Это больно, это же самое дорогое, как так можно... Домовик, голос Гарри, громкое "Бегите!", и Луна, подхваченная паникой и потоком выбегающих ребят, была затащена в него и оказалась в коридоре. Она не понимала что произошло, почему, как такое могло случиться. Полгода счастья. Полгода чувства, что у тебя есть друзья, что ты объединена с кем-то... И все пропало. Все пропало...
   Ее никто не поймал, но она видела ребят Инспекционной дружины вдалеке. Наверное, потому что она не отбежала очень далеко, ее никто и не заметил. Так бывает. Видное на виду, не всегда заметное. Тем более и цели видно были другие. Не она. Точно не она. Зайдя в первый попавшийся туалет Луна осела на пол и посидела в прострации там какое-то время. Ей было не грустно, не весело, ей было совсем никак. То есть плохо.
    Просто было больно. Она не знает что произошло и почему. Их как-то выследили... Кто знает, может даже за ней проследили... Краткая дрожь, как это все страшно, когда неизвестно. И где все, вдруг кого-то поймали, а она даже не знает и помочь не может. Надо куда-то идти, но куда? Или наоборот затаиться, чтобы не создавать разбегающейся толпы повсюду... Так получилось, что сейчас она осталась одна. Совсем одна. Никто больше не забежал с ней в этом коридоре, в этот туалет. Луна вздохнула и нехотя поднялась с холодного пола, который так успокаивал. Да, его даже и не замечалось. Скоро отбой, уже почти девять, а может уже и за девять, ведь она не знает как долго сидела на полу в туалете и сколько времени прошло... А значит, она нарушает правила. Ее могут поймать и подвергнуть допросу и кто знает какими новыми методами. Нет, ей не страшно. Но она боится, что методы будут волшебными, а значит ее лишат ее воли, это же волшебный мир, тут все возможно.
   Предательство, вот от чего болело больше всего, через время, когда они узнали... Благодаря той порче на списке... Ведь Луна еще видела перед своими глазами немного грустную и чем-то озабоченную глубоко внутри, что было видно, девушку, но она и подумать не могла, что все обернется так... Но она не ненавидела, не презирала, ей просто... Почему? И Гермиона может была не совсем права, ведь жестоко... Хотя Луна и понимала, что тот кто намеренно предает знал на что шел. Это пострашнее порчи, знать, что ты идешь намеренно предавать друзей, да даже и не друзей, а тех, кто пытается сделать хоть что-то сейчас. Тех, кто принял тебя. Луна много думала об этом. И не могла для себя определиться как точно ко всему относиться.
  Может Мариэтта не сдавала их сама? Может это Сыворотка правды, Веритасериум? Так думала Луна, уже идя по коридору к себе в башню и опустив голову, с завтрака, на котором все обсуждали то, что никто не должен был знать, однако, знала как всегда вся школа.

    Прошло недели две, может даже больше, Луна рассеянно сидела на зельях. Это рассеянно привело к тому, что она бросила совсем неверный ингредиент в котел, что привело к густому белому дыму, который мало того, что сильно обжег руки, так и привел к новой вечерней отработки у профессора Снейпа...
   Луна вздохнула. Она стояла у окна и так не хотела от него отходить и идти в мрачное подземелье сегодня. Выдался редкий день, когда солнце так красиво освещало двор Хогвартса... Отвернулась и все-таки пошла к месту заточения. Сегодня даже нечему было радоваться, как на прошлой отработке. Не было больше ОД, не было. А значит и так много не было. Значит она не могла порадоваться, что друзья сейчас что-то учат что-то новое. Не могла.
   Войдя в класс и пожелав доброго вечера, она тихо опустилась за парту. Сегодня котлы были, но видимо профессору Снейпу понравился способ письменных работ и большего давления на усталый мозг студентов, а через этого добиваясь их большего унижения... Какой-то черноволосый первокурсник с ее факультета посмотрел на нее со смесью отчаяния и надежды. Но профессор Снейп сидел тут. Он был на посту.
   - Мисс Лавгуд. Вы уже должны запомнить что делать, присаживайтесь. А вы, Робинс, через пять минут сдадите свою работу.
   Луна села и писала это новое зелье, она пришла сегодня пораньше, может и освободиться тоже пораньше... Ее ждет на постели такая интресная книга о болтных существах и растениях. Это ей Невилл две недели назад дал. Так приятно было и неожиданно, а она просто шла себе и никого не видела. А он видимо заметил что ей грустно и зная, что любит загадочных существ, достал эту книгу из сумки и протянул ей, пожелав ей найти что-то интресное для себя. Луна так и смотрела потом на эту книгу весь день на уроках. Друзья. Вот что это такое. Вот это чувство, когда тебе протянут руку помощи, когда ты этого даже не просишь и не ждешь.
   Написать зелье было не сложно так, ведь как его готовить она знала, только ошиблась нечаянно, вот и сидит тут понуро. Пишется медленно, нехотя, хотя через какое-то время Луна вошла во вкус и уже и строчки летят одна за другой покрывая пергамент завитушками почерка... Как вдруг дверь распахнулась и влетел какой-то маленького роста третьекурсник со Слизерина и пролепетал что-то про задымление в коридоре и что его послали за ним старшие ребята. Пофессор Снейп быстро встал взметнувши мантию, аки летучая мышь и на крыльях агрессии к нарушителям, вылетел из класса. Не забыв на прошание кинуть, что если кто-то еще придет, пусть пишут в чем они провинились, как этого можно было избежать и полный рецепт зелья, любого с их курса. Луна кивнула, черноволосый мальчик сильно вздрогнул, когда Снейп сказал, что он может идти, а его работу можно оставить на его столе и что ее он проверит позже. Быстро собрав свои вещи мальчишка кинул взгляд на девушку и ничего не сказав быстро убежал из подземелий. Луна осталась временно в тишине и одиночестве. Изучив первый пункт своего эссе о своих ошибках, Луна нашла там помарку и исправив ее, принялась старательно дописывать.

Не прошло и минуты, может быть даже и секунды, как дверь отворилась и вошла девушка, Мариэтта. Мариэтта Эджакомб. Мариэтта, которая предала их всех. Сделала очень больно ей, Луне... Но Луна все равно каждый день и каждый вечер, и даже иногда просыпаясь ночью, сжимала в руке фальшивый галлеон. Хранила его близко к груди, в нагрудных кармашках, чтобы заметить, если он нагреется, чтобы знать... И часто смотрела не меняются ли там цифры, не появится ли какой-то знак, что ОД снова в силе, вместе, что они снова друзья, вместе, вместе, заодно... Но этого не было. Луна снова была одна. Почти. Ведь каждый день были и они: тайные взгляды друг на друга и иногда небольшие разговоры, теплые улыбки от Джинни, Гарри, робкие от Невилла, какие-то снисходительные порой от Рона, веселые и бесшабашные от близнецов...
   И даже как-то неловко поднять глаза. Луна сейчас чувстовала себя даже виноватой, что тоже оказалась наказанной и теперь смущает Мариэтту. Может ей не хочется быть рядом с ней... Но ведь она не хотела... И она это знает, Луна же понимает, что предательсва совершаются редко по злому умыслу. От недопонимания, от давления, от глупости, в конце концов... Так много от чего.
   - Здравствуй. Я знаю что ты не хотела. И я рада, что мы снова вместе.
   Луна смотрит на Мариэтту, а та ее казалось бы не видела ее вовек, потому что не хочет смотреть в глаза, потому что прячет лицо, как прячет каждый день. Потому что эти слова, слова-знаки, оставленные заклятьем будут с ней еще очень долго. А вдруг навсегда? Это страшно... Никто такого не заслуживает... А может, может... Это же Гермиона, это же умница. Может от раскаяния, как в сказках, спадет это заклятие? Луне уже четырнадцать, а она все еще верит в сказки, и в то, что любовью и светом все можно спасти, исправить, вернуть. Но она часто ошибается, так ей говорит мир, но она будет верить всегда. И все же Луна не знает что говорить в таких случаях, ведь в ее мире, около нее предают первый раз. Первые друзья, первые предательства... Так бывает. Но что делать? Она видела, каждый день или через день-два точно, эту девушку, видела и переживала за то, какая же она несчастная. И не понимала: почему другие этого не видят? Что ей, этой девушке, хуже, чем всем им сейчас вместе взятым? Ведь они все вместе, пусть в одном горе, но и радости у них есть - они все вместе. А Мариэтта одна. Совсем одна. И это бесконечно грустно. Очень.
   - Наверное, профессору Снейпу без нас вдвоем скоро станет скучно и каждую пятницу мы будем проводить тут... - мечтательно протянула Луна разглядывая темный потолок, где появился паучок на паутинке и раскачивался туда-сюда, туда-сюда, а Луна смотрела и улыбалась. Ей не было грустно, ведь теперь все будет хорошо. Они поговорят и все исправят, ведь если исправить... Есть вещи, которые можно и нужно исправить и эта одна из них. Луна хотя и не знала что делать, она все равно верила, что все будет хорошо. Надо просто разобраться, поговорить. Тогда она расскажет другим ребятам, они ей поверят и все будет снова хорошо... Только хочет ли этого сама Мариэтта?
   - А мы тебе не нравились? Наши собрания?
  Луна решила подходить издалека. Ей еще многое хотелось спросить, поддержать... Но сначала, сначала надо узнать, как ко всему относится Мариэтта. Может она, Луна ей совсем не нравится. Как и все они, вдруг... И тогда Луна просто перестанет приставать. Плохо приставать к тем, кому ты не нужна... Главное, не сделать больно. А ведь, когда говоришь правду, всегда почему-то получается больно и жестоко. Наверное, нужно правильно говорить правду и вовремя. И выбирать кому... Ведь Мариэтта сказала профессору Амбридж правду...

Получилось коротко, но это пока. Надо завязать разговор)