Драко сидит всю ночь за письменным столом, перебирая свои немногочисленные памятки, завалящиеся на дне школьной сумке - свой первый пойманный снитч, который он сумел умыкнуть прямо под носом Хуч, первый табель с оценками - он окончил первый курс просто отлично, всего с одним В - отец был доволен, несколько любовных записок, авторш которых он уже не помнил, колдографию молодых родителей, где они совсем не торжественные, не официальные, а потому колдография особенно дорога - и уговаривает себя успокоиться и лечь спать. Ему так плохо, как не было, наверно, с того момента, как в семь он сломал ногу, упав с лестницы. Но в этот раз мать не мечется вокруг, а отец...
   Он уверен, что Нарцисса тоже не спит, иногда ему даже кажется, что он слышит шаги в коридоре, но Драко не выходит из комнаты, продолжая сидеть за столом.
   Я ненавижу тебя, иногда шепчет он, прижимая сжатые кулаки к зажмуренным глазам, и сам не знает, о ком говорит: ему постоянно чудятся взгляды, следящие, наблюдающие, преследующие - серые глаза отца, красные отца Темного Лорда, тускло-зеленые Поттера.
   Если бы только Драко знал, чем закончится его столкновение с Поттером и его компанией в конце учебного года, если бы он знал, что неизвестно как расправившись с Амбридж, мерзкие гриффиндорцы полезут в Министерство, когда там будет его отец, если бы он знал... Он бы применил любое заклинание, но остановил бы шрамоголового урода. Убил бы его, если потребовалось бы. Задушил бы его собственными руками, по-маггловски. Его и всех его жалких друзей. А теперь его отца хотят посадить в Азкабан...
   При мысли об Азкабане Драко снова почувствовал горечь в глазах и отчаянно зажмурился. Он боялся дементоров с того самого момента, как увидел эту нежить в поезде на третьем курсе, и они ему несколько раз снились в кошмарах, а теперь, представляя Люциуса в окружении этих тварей, Драко приходил в неконтролируемый ужас.
   День рождения, случившийся несколько дней назад, выдался отвратительным - да это и не удивительно. Драко, которому исполнилось шестнадцать, едва не испортил ужин, напившись и крича потом, что во всем виноват ублюдочный Поттер, сопровождая свои слова еще кучей эпитетов и характеристик, но ни мать, ни тетка - а больше никого и не было - не стали устраивать ему выволочку, за что он им был весьма благодарен. Но это сосущее чувство ненависти и тошноты осталось с ним - при мысли о Поттере, об Азкабане, о суде рот наполнялся тягучей слюной, от которой было никак не избавиться, а желудок скручивался в клубок ноющих мышц. Еще пара таких ночей, и он, пожалуй, протянет ноги. Или протянет руку. За знаком отличия. Чтобы мстить за отца, олицетворяя нечто куда более справедливое, чем Поттер своей гриффиндорской головой может навоображать. Чтобы избавить мир от всего этого отребья, чтобы больше никакие полукровки, грязнокровки и предатели крови не имели права вставать на пути таких, как он, как его отец.
   Я отомщу Поттеру, убью его и вызову над его домом и домами самых дорогих ему людей Знак Мрака, - скрипел зубами наутро после дня рождения Малфой-младший, прижимая к гудящей голове мокрое полотенце и постоянно подновляя чары Охлаждения - просить у матери зелье было стыдно.
   Больше таких выходок не повторялось, но мысль, засевшая в голове Драко, никуда не ушла. Он хотел пойти по стопам отца, хотел защищать чистокровные семейства, хотел прекратить маггловскую экспансию - так почему бы не сейчас? Он взрослый, через год - уже совершеннолетие. И он, драккл раздери, наследник Малфоев и Блэков, достоин этого, как никто другой!
   Когда Нарцисса вошла в комнату, Драко с удивлением поднял голову - ему казалось, что до утра еще далеко. Мать оглядела его мятую рубашку с оторвавшейся пуговицей - в какой-то момент он неаккуратно потянул ворот - красные глаза и растрепанные волосы, и твердо произнесла:
   - Нам скоро идти, и в таком виде ты никуда не пойдешь.
   Драко кивнул в ответ и направился переодеваться. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук - "мы же черные маги", язвительно подумал Малфой, и решил не надевать мантию - летним днем было душно даже несмотря на специальные чары. Впрочем, Нарцисса одобрила его вид и Драко улыбнулся ей в ответ. Они представляли сегодня род - он и мать - и должны были показать всем, что этот суд - большая ошибка. Они должны выглядеть идеально, и Нарцисса, как всегда, превосходно справилась с этой задачей. а Драко... Драко быстро учился.
    - Возми меня за руку и держи покрепче, - с этими словами мать подала ему узкую прохладную ладонь и они аппарировали к Министерству.
   Дальше происходящее практически не запомнилось Драко: тупица-маг на входе, не желающий пропускать их в Министерство, замершая с невозмутимым и высокомерным выражением лица Нарцисса справа от него, будто игнорирующая слушание, слова судьи и короткое прикосновение материнской руки. Драко сжал в ответ пальцы Нарциссы, удивляясь, как сильна его хрупкая на вид мать, чувствуя, как пульсирует кровь под тонкой кожей ее руки.
   Драко даже не мог подсчитать, сколько рук было поднято в ответ на предложение судьи, но, как оказалось, его подсознание прекрасно справилось с этой задачей: уже несколько часов спустя память Драко услужливо выдала ему поименный список присутствующих и голосовавших за тот или иной вариант магов-членов коллегии.
    - Люциус Абракас Малфой, за причастие к группировке, именуемой Пожирателями Смерти, за содействие Тому-Кого-Нельзя-Называть и за вашу преступную деятельность вы приговариваетесь к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан. Дело закрыто и обжалованию не подлежит.
   Драко дернулся и тут же заставил себя сидеть спокойно, но Нарцисса решительно поднялась с места. Драко вскочил минутой позже с криком "Мама!" и поспешил по ступеням за Нарциссой, которая уже размахивала палочкой в окружении авроров и рвалась к мужу. Отпихнув с дороги какого-то невысокого и толстого охранника, Драко схватил мать за руки, провожая взглядом отца, уводимого через неприметную дверь. Малфой-старший шел уверенно, сохраняя на лице выражение превосходства, однако Драко заметил, что под привычным гордым видом отец в растерянности.
    - Мама, ну же, на нас все смотрят, не будем давать пищу этим, - зашептал Драко, становясь между ней и очередным пронырливым репортером. Из-за плеча Нарциссы он взглянул на очередного журналиста, готовящегося колдографировать.
   Сжав губы, Драко развернулся и надменно вздернул подбородок, краем глаза увидев, как гордо выпрямилась Нарцисса рядом. Их аппарация слилась со вспышкой от колдофотоаппарата.
   Едва оказавшись в спасительном и знакомом с детства холле Малфой-мэнора, Драко в бешенстве рванул с шеи проклятый галстук и отбросил его в сторону.
    - Мерзкие предатели крови! Они поплатятся за это!!! Каждый из них! Этот самодовольный министрик - да он просто жалок! Лорд освободит отца и они поплатятся! Поплатятся!!! - Руки дрожали так, будто он только что слез с метлы после тренировки в особенно ветреный день, голос тоже дрожал, в глаза опять будто песка насыпали, но Драко продолжал орать, не в силах справиться с собой. - Я убью каждого из них! И Поттера! Я уничтожу его и его прихвостней!!! Он пожалеет о том, что когда-то выжил! Лорд поймет, он не оставит отца в Азкабане! Только не отца! Он уже один раз освободил всех своих соратников, сможет освободить и опять! А потом мы с отцом навестим каждого из этих мерзавцев, которые сегодня голосовали там, в Министерстве! Как они посмели! Никто не может напасть на Малфоя и думать, что уйдет от расправы!..
   Голос его прервался хрипом и Драко ненавидяще стиснул кулаки, задыхаясь. Половина его речи - громкие слова, почепнутые в старинных кодексах и летописях семьи, но Драко верит в них сейчас, как мало во что в жизни. Он готов поклясться в своих намерениях, в том, что исполнит все, о чем говорит, или умрет.
   - Где тетя Белла? - прохрипел он, обращаясь к матери.

...
   Мать медленно поднимается из кресла и подходит к нему - немного отчужденная, будто на самом деле не здесь. Впрочем, Драко отлично знает, где она сейчас - там, в залах Министерства.
   У нее дрожит рука, когда она поправляет ему воротник и, хотя его первым желанием было оттолкнуть ее, потому что не время сейчас думать о рубашке, он сдерживает себя. Нарцисса Малфой остается Нарциссой Малфой, что бы не случилось. Он хмурится в ответ на слова матери. Если тетки нет в мэноре, то он понятия не имеет, как с ней связаться - а именно это он и должен сделать. Тетушка Белла должна его понять, должна поручиться за него перед Темным Лордом. Разве не она еще с прошлого года заговаривала, что Драко пора принять Метку, что Крауч и Блэк приняли ее до совершеннолетия, и он, Драко Малфой, ничуть не хуже? Он встанет под знамена Лорда как полноправный участник - и докажет, что с Малфоями следует считаться. Что Малфоям нельзя переходить дорогу. Что его отец должен оказаться на свободе как можно скорее...
   Рука Нарциссы осторожно касается его волос, отвлекая от размышлений - он отводит глаза в сторону, потому что у матери усталый вид и совсем безнадежный взгляд. Нарцисса сейчас выглядит на свой реальный возраст, а не на добрый десяток лет младше, как обычно, и он отчасти чувствует в этом свою вину. Во внезапной вспышке ярости он совсем позабыл, что не только он сейчас проводил отца, но и Нарцисса потеряла мужа.
   От приступа вины злость парадоксальным образом не уменьшается, а увеличивается - он готов и здесь обвинить Поттера, хотя кто еще, как не шрамоголовый урод, виновен в том, что у его матери дрожат руки и чуть заметно кривятся губы - не презрительно, а вымученно.
   Ему нужно увидеть тетку как можно скорее - сам он в одиночку к Лорду не пойдет, просто не сможет. Да и место убежища Пожирателей смерти он не знает. Драко нетерпеливо смотрит на мать, собираясь спросить ее, знает ли она, как связаться с сестрой, но она опережает его.
    - Ты стал таким взрослым. Весь в отца. Я так горжусь тобой, Драко. Отец тоже гордится. Ты - истинный потомок наших семей. Все лучшее от Блэков и от Малфоев.
   У нее дрожит голос, как и рука, и прикосновения пальцев к щеке едва ощутимы. Малфой непонимающе смотрит на нее - что она хотела сказать этой фразой, он предпочитает не думать. Как предпочитает не думать и о том, что должен был быть там, рядом с отцом. Раз мог Поттер - мог и он, Малфой.
   Но больше он не допустит этой ошибки. Он сделает все, что потребует  от него Темный Лорд, и отец снова будет с ними. И с особым наслаждением он уничтожит Поттера, этого неказистого мага-полукровку, возомнившего себя героем. И заслужит милость Темного Лорда для себя и своей семьи.
   Он талантливый, способный, он чистокровный как сам Слизерин, он наследник Малфоев и Блэков, разве не об этом только что говорила мать? Он достоин особой милости и возьмет ее, как берет все, что принадлежит ему по праву. Вернет отца домой. Докажет, что уже не ребенок, что с ним нужно считаться.
   Но сначала он должен найти тетку.
    - Мама, - он не называл так Нарциссу с четырнадцати, но сегодня не может звать ее по имени - только не так, как звал ее отец.
    - Мама, - терпеливо повторяет он, накрывая ее руку своей ладонью и осторожно опуская вниз от своего лица. - Мне нужно переговорить с тетей Баллатрисой. Я должен как можно скорее получить аудиенцию у Темного Лорда. Как можно скорее. Немедленно. Ты знаешь, как ее найти?
   В этот момент его не заботит ничто, кроме желания достичь своей цели.
   Драко опускает глаза и видит в другой руке матери свой собственный галстук - такой же черный, как и вся остальная одежда. Этот галстук, контрастирующий с белой кожей Нарциссы, отчего-то его раздражает - наверное, дело в том, что он напоминает ему о собственном взрыве несколькими минутами ранее. Сейчас же, с каждой проведенной секундой в мэноре, Драко удается все больше и больше успокоиться и обрести контроль над своими эмоциями. Он восхищается Нарциссой, которая смогла взять себя в руки так быстро в Министерстве и понимает, что вряд ли смог бы остановиться так же быстро в подобном случае. И уж точно его дурацкая вспышка уже дома была совсем недопустимой, но раз мать не говорит об этом, то и ему не следует.
   Тишина кажется ему давящей, несмотря на то, что в собственном доме он должен бы чувствовать себя совершенно комфортно, но несколько визитов авроров и чиновников из Министерства за последние дни разрушило присущую древнему замку атмосферу, и Малфой не был уверен, что для него все сможет достаточно быстро нормализоваться. Эти министерские слуги будто осквернили дом, уничтожив то чувство, которое сопровождало Драко с рождения - чувство, что пока он дома, он непобедим и неуязвим. Драко не отдает себе отчета в том, что дело, скорее всего, не в мэноре, а в том, что это чувство дарил ему отец, плотно ассоциировавшийся в сознании сына с Малфой-мэнором, и теперь, когда отца больше не было в замке, дом лишился той магической силы, которая в нем ощущалась.
   Тишина действует на нервы, беспокоит как срастающийся под действием Костероста перелом, и Малфой снова говорит, просто чтобы заполнить эту начинающую звенеть у него в голове пустоту:
    - Я получу Метку, как твой кузен Регулус Блэк... Получу Метку и все станет как прежде... Даже лучше, потому что вдвоем мы с отцом уничтожим всех наших врагов. Пришло время бороться с ними в открытую...
   Беллатриса так много рассказывала о Регулусе Блэке, что иногда Драко кажется, как будто это рассказы не о восемнадцатилетнем парне, а по меньшей мере об одном из величайших магов - и основная его заслуга, о которой Белла всегда говорила с придыханием, заключалась в том, что он принял Метку в шестнадцать лет. И Малфой считал себя достойным этой чести не меньше этого двоюродного дядюшки.