- Ура! Мы идем в Косой переулок! Бабуль, ты с нами!
Детские голоса взорвали покой дома. Сквозь дремоту Орла слушала их и сердце ее учащенно билось от переполнявшей нежности. Она хотела сделать вид, что спит, понимая, что внуки сейчас все равно прибегут и начнут ее тормошить. Они знали: бабушка притворяется, поэтому не стеснялись нарушать ее мнимый сон. А сама Орла не могла иначе, каждое прикосновение этих детских ручек было ей приятно, она ощущала в них родное тепло, чувствовала себя нужной.
-Нет, Бруно, я не пойду с вами, так что пообещайте, что будете слушать маму и папу и что обязательно принесете мне что-нибудь из лавки Фортескью.
Потрепав мальчишек по щеке, пожилая женщина подмигнула им, посмотрела поверх русоволосых головок и увидела, что в дверях стоит ее сын и встревожено смотрит на нее. Во взгляде читается: «С тобой все в порядке? Может нам остаться?» на что старушка лишь мягко улыбается и прикрывает глаза: «Нет, не надо оставаться, все прекрасно, повеселитесь и зарядитесь рождественской атмосферой».
Топот ножек, голоса в коридоре, шорохи, возня:
-Уильям, где твоя шапка?
-Мам, я ее потерял.
-Сейчас получишь. Потерял он! А что торчит из рукава? Немедленно надевай.
-Дорогая, как будто ты сама в детстве всегда носила шапку
Эмоциональные реплики невестки и спокойный, чуть с иронией, голос сына, заставили поуютнее устроиться в кресле – так, чтобы было видно огонь в камине.
Он прав. Снять шапку в детстве – это признак независимости. Интересно, а он знает, что я видела, как он стягивает ее только зайдя за угол? Надо спросить, но не сейчас. Сейчас непедагогично, да и Моника расстроиться, опять скажет, что я ей весь воспитательный процесс порчу.
По ногам пронесся ветерок – открыли входную дверь.
-Мам, мы пошли!
- Хорошо, сынок! Не задерживайтесь!
За окном сгущались ранние зимние сумерки. Орла посмотрела на огонь, весело горящий в камине и о чем-то задумалась…Прошло немного времени и она медленно, но утвердительно покачала головой, после чего встала с кресла, подошла к большому старому серванту, который был подарен еще на свадьбу и простоял в доме много лет, тщательно храня хозяйские вещи, которые те решили доверить ему: Моника расставила красивый сервиз, который они привезли с мужем из Германии и который напоминал ей о тех днях; сын Антонио разместил в нем свое охотничье ружье, а внуки решили сделать что-то вроде склада. Они рисовали карты, играя в индейцев и каждый предмет мебели имел у них свое обозначение. Сервант значился там именно как «склад». Сама же Орла доверила ему самое дорогое, что у нее было – воспоминания. Старый альбом с колдографиями хранился отдельно от остальных и были в нем совершенно другие снимки. Хогвартс. Не тот, каким он стал после той знаменитой Битвы. Другой. Прежний. И на его страницах люди, погибшие 2 мая всегда будут живы.
Орла бережно взяла альбом с полки, осторожно провела пальцами по обложке. Она знала, что сейчас будет делать. Знала, что сегодняшний вечер будет проведен не в одиночестве. Взяв теплую мантию, женщина закуталась в нее. Идти предстояло совсем недалеко – на соседнюю улицу, но на дворе стояла настоящая зима.
Преодолев необходимое расстояние, Орла очутилась на пороге другого дома. Аккуратного и ухоженного. Она любила здесь бывать. Любила его обитателей как ближайших родственников. Она постучала и когда дверь открылась улыбнулась и произнесла:
-А знаешь, в Хогвартсе, наверно, сейчас как раз устанавливают елки.

-Если только на денек, чтобы одним глазком посмотреть, что  воспоминания правдивы, что они не исказились от времени, что туда не вторглась моя фантазия и старческое безумие.
Орла негромко засмеялась из-за чего лучики морщинок вокруг глаз стали еще глубже, и зашла в дом. Хозяйка отправилась на кухню, откуда доносился дивный аромат сдобы, в которой спрятались от печного жара кусочки яблок.
Гостья сняла теплую мантию, с которой тотчас полетел снегопад – снежинки, успевшие осесть на плечах, пока она шла сюда. Теперь они, едва коснувшись пола, превращались в маленькие прозрачные лужицы.
Орла бросила взгляд в висевшее в прихожей зеркало, чтобы поправить выбившиеся из прически пряди – с годами она все реже носила распущенные волосы. Из зеркала на нее взглянула пожилая женщина с молодыми глазами. Быть может, если бы не они – такие знакомые с давних лет, Орла уже давно перестала себя узнавать. Некогда черные волосы были теперь белыми и  она не предпринимала попыток скрыть свою седину. Не нужно идти против природы. Звери ведь не идут. У них летом окрас темный, а зимой – светлый. Вот и у Орлы сейчас зима, но не года, а жизни.
Вздохнув женщина направилась в гостиную. Голос Луны – такой знакомый и родной вновь предлагал ей какао и молоко – на выбор. Предлагал сейчас, также как и неделю, и год, и двадцать, тридцать, сорок лет назад.
Еще каких-нибудь пятьдесят лет назад я бы не отказалась и от сливочного пива.
-Хорошо бы молочка. Он такое же белое, как снег на улице, но в отличие от него теплое.
С возрастом Орла начала мерзнуть чуточку сильнее, чем в юности и сейчас с радостью услышала слова подруги про плед. Оглядевшись, она увидела любимый плед Луны – его она трогать не станет, а вот этот цвета кофе со сливками – с удовольствием. Он уже успел стать ее неизменным спутником в этих зимних вечерах, проведенных в столь близком доме.
-Ох, Луна, Луна как бы мне не задремать – к тому все условия, - ответила Орла, аккуратно расправляя плед на коленях и, следя, чтобы укрытыми оказались и пальцы и пятки, - а помнится раньше бывало, что без зелья сна без сновидений и глаз сомкнуть не могла, особенно, когда Антонио начал встречаться с девочками, - в  голосе женщины звучала улыбка, - хотя сдается мне, я обо всех событиях его жизни узнавала чуть ли не последней. Дети в Хогвартсе как-то обходятся без матерей. Удивительно.
Да и не только в Хогвартсе. Даже сейчас я до сих пор не понимаю, как мой мальчик управляется со всеми своими делами. Отдел магического сотрудничества, - Орла покачала головой, - это ж надо. Непростая работа, ответственная….и проблемы, наверняка, бывают, но он никогда не приносит их домой. Переступая порог и закрывая изнутри дверь, оставляет снаружи все заботы, оставляет суету, превращаясь из серьезного мужчины в мягкого и спокойного сына, мужа и отца.
Рука женщины невольно потянулась к медальону, висевшему на шее. Если бы она его открыла, то с одной половинки ей улыбнулся беззубым ртом семилетний Антонио, а с другой нахмурил брови ее дорогой Марко. Единственный и любимый муж, который сейчас путешествует. Его не было уже три года, он ушел вот таким же зимним вечером. Орла тогда не плакала, ведь он был на пятнадцать лет старше нее. У Марко была долгая жизнь, наполненная теплом родных и светом друзей. Они поженились, когда ей было двадцать, а ему – тридцать пять. Никто тогда не понимал, почему они вместе, но по прошествии времени всем стало ясно: они родились на свет, чтобы соединиться, дать жизнь доброму искреннему пареньку и сделать друг друга счастливыми. Да, она тогда не плакала, она продолжала видеть любимые глаза мужа каждый день, взглянув на сына. И она знает, что когда-нибудь сама присоединиться в его вояжу, они снова будут вместе и она расскажет ему, какие же чудесные у них внуки и какие они превосходные волшебники.
-Луна, а ведь в следующем году ребята отправятся в Хогвартс. Так интересно узнать, на какие же факультеты их распределят! Представляешь, на прошлой неделе Антонио купил детские метлы, так мальчишки летали по дому без устали! Моника так забавно ругалась. Хотя и я сама была не совсем довольна этой затеей: все-таки дом – не улица, да и они совершенно не имеют опыта полетов. Но разве ж мужчинам можно объяснить нашу тревогу? Им же лишь подвиги совершать. Я в свое время чуть с ума не сошла, когда узнала, что мой сын записался в квиддичную команду, но он не жаловался, говорил, что никаких проблем у него не возникает. А потом, уже через много лет, я случайно услышала их разговор с Марко, так оказалось, что Антонио чуть ли не каждую неделю оказывался в больничном крыле. Марко только смеялся, говорил, что так формируется геройский характер. А кому этот героизм счастья принес?..Я одному радуюсь, что наши дети жили не во времена нашей с тобой юности. Радуюсь, что для них самое страшное – это выпить костерост
Лишь с Луной Орла позволяла себе немного поворчать, она знала, что ее слова всегда найдут отклик в сердце подруги, которая сама была матерью и бабушкой, которая сама была в ту ночь в Хогвартсе…Так, стоп. Этим мыслям о Битве нельзя давать волю, они должны знать свое место – самые задворки памяти.
- А помнишь как ребята рассказывали историю, что за год до нашего с тобой поступления, Фред и Джордж заколдовали снежки и те потом летали за бедным профессором Квиреллом? Хотела бы я увидеть это своими глазами!
Нет, этот озорной огонек, который вновь загорелся в карих очах не потушит ни один возраст, ведь рядом есть те, благодаря кому он поддерживается, ради кого он когда-то зажегся.