Амикус лежал на левом боку с закрытыми глазами уже примерно 1,5 часа - голова болела так сильно, как будто он в течение последних лет 5 своей жизни только и делал, что бился ей об стену. Его тошнило, он испытывал ощущение свободного полета, хотя достаточно четко понимал, что на самом деле он лежит на какой-то жесткой кушетке, пружины которой упирались ему прямо в селезенку. Совершив неимоверное усилие, Кэрроу все-таки приоткрыл веки - чертова челка все равно закрывала более половины обзора, но убрать ее он не мог: руки были связаны за спиной.

Неяркий белый свет, белые стены, белый пол, не отличавшийся даже намеком на следы чьих-нибудь ботинок или любого другого объекта грязи. Казалось, там даже пылинок не было! "Неплохо, если я в раю, то обстановка стандартна, если в аду - ну что ж, верно, тут поработали дизайнеры", - мысли, словно слепые крысята так и копошились разнородными строями у мага в голове, путаясь и перекрывая друг другу дорогу.

Амикус взвыл. Взвыл настолько сильно и страшно, насколько ему это казалось возможным, однако гулкое эхо, отразившееся от стен, донесло до его ушей какой-то жалобный писк. Кэрроу также отметил пару фигур, находящихся поблизости от него, но вследствие того, что он никак не мог поймать фокус, то даже не мог различить, какие именно существа это были.

Он все пытался построить более-менее ровными рядами свои мысли и иерархически структурировать все воспоминания, которые имелись у него в голове. Логическая цепочка никак не хотела выстраиваться, но Амикус помнил идею. Ту идею, за осуществление коей он бился в течение последних нескольких месяцев и из-за которой, видимо, и оказался в столь странном месте. Даже в тот момент, когда его голова была готова разорваться на мелкие кусочки, эта мысль была ясна как день: управлять магглами, словно рабами, посредством магии.

Никакие детали не всплывали у него в голове - пустота, как будто кто-то аккуратно вырезал все фрагменты его сознания, относящиеся к этой идее. Ни малейшего представления о том, что он делал или говорил, где побывал, да и, черт возьми, какой вообще сейчас год, не было.

Левое плечо затекло, шею так и вообще он перестал чувствовать, поэтому, упершись ногами в кровать модели "Антипокой", Амикус попытался перевернуться на спину. Безуспешно. Кроме того, в правую ногу отдало настолько сильной болью, что он моментально понял - кости были переломаны, однако была и положительная сторона аспекта. Нервный импульс, передавший сигнал в его ослабленный мозг, таки заставил его вспомнить имя, которое Кэрроу в то же мгновение проорал во всю глотку:
- БЕЛЛАТРИСА!

Отредактировано Amycus Carrow (2013-05-17 15:25:22)

От звука этого знакомого голоса, Амикуса передернуло. Сердце убежало не то что в пятки, похоже, оно вообще прямиком через грудную клетку, кушетку, пол и несколько бетонных блоков провалилось в подземное царство. Пока он наслаждался этим состоянием, то осознал, что неплохо бы и получить помощь в виде стакана воды и пары лечебных заклинаний.

- Сестра! – позвал Кэрроу, ожидая, что к нему немедленно должны подойти.

Однако чудо не произошло, и только после его третьего крика миловидная мордашка просунулась через узкую дверную щель в палату и с недовольным видом поинтересовалась, чего надобно старче. К этому времени, Амикус вовсе озверел. Он приподнялся на кровати, упершись левым локтем в жалкое подобие матраса, чтобы наблюдать за реакцией грязнокровки, и выпалил:

- А за своими детьми ты так же заботливо следишь, мерзопакостное отродие!? Или в больницах акция «Убей пациента – и не получай новых в течение следующего года»? – раздражение наполняло силой каждую клеточку его организма, он добился своего, узрев желаемый испуг на лице девушки. Она была пристыжена и не нашлась, что ответить. Амикус был практически уверен в том, что слезы встали колючим и не дававшим свободно вздохнуть комом у нее в горле. Она убежала прочь по коридору – гулкий топот ее ног доставлял удовольствие, блондин был уверен, что все те, кого он не считал достойными, должны либо умирать, либо обращаться в бегство.

Кэрроу лег обратно – боль немного отступила, он решил продолжить вещание:

- Триса, ненаглядная моя, хоть раз в жизни ты можешь не ворчать? Я помню, что мы собирались славно поохотиться на грязнокровок, но абсолютно не помню, чтобы мы планировали оказаться безоружными и в беспомощном состоянии. Мои связанные руки подсказывают мне, что взяли нас с поличным и ожидаем мы сейчас лишь решения по поводу того срока, на который нам будет суждено остаться в Азкабане. Так что отбрось свои нотации – есть у тебя идеи, как отсюда выбраться?

Амикус не особо понимал сложившуюся ситуацию. Более того, его сильно напрягало то, что его волшебная палочка находилась не при нем, а в нервном состоянии, впрочем, нередко как и в обычном, он был готов убить без причины. Тем не менее, сваливать роль алфа-самца на Беллатрису было не слишком-то этично с его стороны, надо было что-то делать. «Надо выпить!» – пронеслась шикарная мысль в его голове и он ухмыльнулся.

Кряхтя и извиваясь в течение 5 минут, герой умудрился развязать руки. «Передаю привет тем, кто еще не понял, что торчащие из кушетки пружины вполне сойдут за холодное оружие при неимении ничего лучшего!»

Он повернул голову в сторону Беллатрисы, ожидая ответа.

Амикус сморщил нос в ответ на реплики Беллы, как будто почувствовал запах сыра с плесенью, но говорить ничего не стал – не счел это необходимым. Ему надо было сосредоточиться на более важном действии, а именно на процессе подъема своего бренного тела с прохудившейся во всех местах кушетки.

Сначала он сел, придерживаясь правой рукой за стену, так что половина миссии была выполнена. С оставшейся частью было не все так просто, ибо Кэрроу отлично помнил, какой сильной болью отдало ему в ногу при прошлых попытках пошевелиться. Он решил, что следует провести маневр подъема с больничного ложе достаточно быстро, дабы быть готовым перенести вес на здоровую ногу (если таковая имелась). Блондин оттолкнулся рукой от стены и в-прыжке-с-места-исполненного-из-положения-сидя совершил задуманный маневр.

Все было неплохо: Амикус вполне живописно распластался на полу. Ему было обидно. Вовсе не за то, что несколько мгновений назад он изображал из себя лягушку, а за то, что сломанная нога, как оказалось, доставляла намного больше неудобств, чем он мог предположить. Издав душераздирающий стон, Кэрроу перевернулся на спину и сел, опираясь на ладони выпрямленных рук.

- Не слышу язвительных комментариев, - пробурчал он, будучи повернутым спиной к Беллатрисе.

Выполнить желание Беллатрисы стоило хотя бы потому, что, несмотря на все угрозы, она пока что не предприняла явных и открытых попыток убить его. Начинался квест «найди воду», в реализации которого магу, наконец-таки, подфартило. Полный живительной влаги графин стоял на несуразно квадратной тумбочке серого цвета около двери. Стаканов, правда, не было – но тут уже не до таких мелочей! Амикус вовсе не собирался изображать из себя утонченного аристократа и бегать повсюду в поисках чашечки, а потом пить из нее, вытянув губы трубочкой и оттопырив мизинец. Увольте, его вполне устроит и вариант попить из самого графина.

Тем не менее, приступ величайшей радости у героя случился несколькими секундами позже. Он был связан с тем, что Кэрроу узрел белую стойку для одежды, которую изначально он принял за силуэт человека. Нельзя сказать, что она была изысканным предметом интерьера – совсем короткие крючки были уж больно прямыми и представляли собой какие-то торчки, расположенные лишь в верхней части мебельного гарнитура. Стойка походила на куцый кактус с четырьмя иголочками. И все же, стойка была прекрасна. Она была прекрасна тем, что на одной из прямообразных крючков висел кем-то забытый бежевый зонтик (таки Лондон обязывал каждого иметь при себе этот аксессуар).

На старт, внимание, пополз!

Амикус преодолел около 10 метров ползком, пнул стойку для одежды и подобрал упавший зонтик. До размеров трости ему, конечно, было как Кэрроу до балерины, но конструкция в общем была прочной и могла выдержать вес человека. Покосившись на здоровый правый бок, пожиратель смерти взял графин с водой и поковылял к кушетке Беллатрисы.

Успешно дойдя до нее менее, чем за три минуты, и расплескав всего половину воды, он протянул графин ведьме:

- Пить подано, золотце.

Отредактировано Amycus Carrow (2013-06-07 02:13:38)

Да что ж ты совсем разленилась, принцесса!? – практически сорвавшимся голосом изрек Амикус на просьбу о развязывании рук.

Его почти что рассмешило звание идиота, данное ему всего несколько минут назад. Он был абсолютно согласен: ситуация, в которой они находились, была очень глупой. Каким же, черт подери, образом два могущественных мага загремели в больничку? С какой радости им достались такие бонусы, как обезвоживание, слабость, переломанные кости и все остальное? И вопрос на миллион: где волшебные палочки?

Тем не менее, вновь погружаться в раздумья не хотелось, поэтому Амикус продолжил действовать: он помог Беллатрисе избавиться от веревок, крепко затянутых у нее на запястьях. Проявляя чудеса ловкости, он правой рукой распутывал плетеные оковы, а левой продолжал держать графин. Когда с делом было покончено, он изумился тому, насколько туго были затянуты веревки – красные довольно-таки глубокие следы остались у ведьмы на руках. Кэрроу сочувствовал ее состоянию, но комментировать что-либо считал излишним.

Амикус допил то, что протянула ему сокамерница – надо отдать ей должное, ибо в графине оставалось примерно половина от того, что он смог донести от тумбочки до ее кушетки. Он даже послушно плюхнулся на свою кровать, когда ему было велено это сделать. Возражать по поводу того, что физическая форма Беллатрисы была намного лучше, чем его собственная, он счел бессмысленным. Девушка сможет передвигаться без него намного быстрее, к тому же, она с большей вероятностью останется незамеченной, если будет одна, нежели будет тащить за собой 70-килограммовый ридикюль непонятного назначения.

Однако тень сомнений не покидала Кэрроу – Беллатриса могла спокойно уйти сама, бросив его здесь. Запереть в палате, когда зайдет медсестра, к примеру. Но выбора не было, безвыходное положение дел требовало хоть каких-нибудь действий.

- Сестра! Сестра! Она сбежала! – начал горланить Амикус в то время, как Беллатриса встала за дверью, держа наготове зонтик.

Как маленький беспомощный ребенок, а, - подумал про себя в этот момент служитель Лорда. Его до сих пор не покидало чувство обиды за себя, он решил во что бы то ни стало докричаться до сестры и заставить ее вылечить ему сломанные кости ноги.

Никто не шел к нему даже после четвертой попытки. Кэрроу явно занервничал, он вопросительно посмотрел на Беллатрису, но та ничем пока что не могла ему помочь.

- ААА! Дьявол! Сестра! Сестра! ААА! – Амикус сменил тактику, беря самые высокие ноты, которые только мог.

Такого оперного пения никто не мог выдержать, секунд через 40 дверь в палату открылась.

- Сестра! Посмотрите! ААА! – орал Амикус и вытягивал шею в направлении своей правой ноги, смекая, что медсестре надо сделать хотя бы пару шагов по направлению к нему, чтобы Беллатриса могла нанести точный удар.

- Почему у Вас руки развязаны? – изумилась грязнокровка, подходя ближе к Амикусу.

Отредактировано Amycus Carrow (2013-06-17 02:04:00)

Увидев, как лихо Беллатриса расправилась с медсестрой, Амикус подумал, что парочку маггловских фильмов о Джеймсе Бонде снимали точно по ее действиям, каким-то волшебным образом ставшим известными простым смертным. Напарница настолько изящно и ловко пленила жертву, что Кэрроу уже начал сомневаться в своем превосходстве. Закусив язык от осознания собственной беспомощности, он неуверенно сказал:

- А ты великая умница, Беллатриса.

Мне бы сейчас так, - подумал он про себя.

От мысли его отвлек зонтик, приземлившийся ему прямо на живот – было не сильно больно, однако пара органов в лице селезенки и части желудка начали активно возмущаться, о чем возвестили на всю комнату ужасным гулом урчания.

- Слышишь? Извинения приняты, - улыбнулся он в ответ на слова Беллатрисы. После получения серии инструкций он повиновался. – Как скажешь, спасительница ты наша.

Амикус поднялся с кровати, он вновь почувствовал острую боль в ноге, которая, как ему казалось, проходила болевым импульсом через все тело и отдавалась прямо в мозгу. Неудавшийся реформатор был к этому готов, поэтому устоял на ногах, хотя и скривился так, будто увидел перед собой как минимум сотню Поттеров.

Кэрроу правой рукой схватил дрожащую от страха девушку за воротник, заставив ее этим жестом поднять свое лицо к нему. Слезы градом бежали по ее пухлым щекам, кончик носа покраснел, а губы искривились в гримасе отчаяния - зрелище неописуемой красоты. Амикус злорадно улыбнулся и, стараясь говорить, как можно мягче, с издевательской интонацией произнес:

- Ты исполнишь все, что только что сказала тебе эта очаровательная дама, - он кивнул в сторону Беллатрисы. – И несколько просьб от меня. Во-первых, скажи, что с моей ногой и как это можно вылечить. Во-вторых – где наши волшебные палочки? И в третьих, перестань ты уже реветь, мямля. Ну пожааалуйста.

Последнее предложение Амикус дополнил тем, что левой рукой сжал плечо сестры милосердия. Она глотала ртом воздух, пребывая в истерике: хоть и Кэрроу и не был психологом, он знал, что для прекращения этого концерта нужна резкая смена событий.

Наверное, бедняжка в этот момент проклинает тот день, когда решила помогать больным.

Он подвел ей под подбородок свои ладони и тихо сказал:

- Успокойся, мы не убьем тебя, если ты нам поможешь. Я внимательно тебя слушаю.

Грязнокровка то ли от безысходности, то ли от удивления вновь обрела дар речи и выдавила из себя следующее:

- Все, что вам нужно находится в сестринской. Еда, умывальник, вода, там же в сейфе лежат и ваши волшебные палочки. Я точно не могу сказать, что с вашей ногой, я только начинающий практикант, но в сестринской есть энциклопедия – в ней можно найти все. Комната в конце коридора: все время прямо и последняя дверь налево.

- Чудесно, наконец-то твое жалкое существование оказалось хоть каким-то образом полезным в мире магии, можешь радоваться, - огрызнулся он на медсестру. – Я предлагаю так: это отродие якобы присматривает за нами, пока я иду до сестринской за какими-нибудь бинтами или лекарствами, а ты, счастье мое, как будто попросилась в уборную. Это будет наша официальная версия.

- Мики, назовёшь меня ещё раз своим счастьем, отправишься прямиком к моему покойному мужу, выяснять за какие заслуги он делит своё "счастье" с кем-то ещё, - Амикус судорожно пытался понять, к кому обратилась Беллатриса, поэтому не услышал ничего, кроме первого слова. Наверняка в тот момент он был похож на дауна: широко открытые глаза, отстраненное выражение лица, приоткрытый рот явно сигнализировали об этом, разве что слюна изо рта не текла.

Сначала он подумал, что у напарницы были галлюцинации или она взывала к некому субъекту, имевшему отношение к ее давним воспоминаниям, но, приняв во внимание тот факт, что у миссис Лестрейндж был вовсе не поддающийся веяниям прошлого романтический характер и что она довольно бойко держалась, он сделал вывод: это его новое прозвище.

А что? Мне нравится, - подумал он, но решил об этом ни в коем случае не сознаваться. Он внимал указаниям Беллатрисы, которая решила взять контроль и ответственность над происходящим на себя. Амикус не был против – на самом деле он был готов семенить за ней хоть до самого Азкабана, если их поймают. Он иссяк. Ему не хватало чужих страданий в то время, как своих было слишком много.

Из состояния ступора Кэрроу вывела полетевшая в него медсестра. Вспыльчивая соратница вышла из комнаты, дверь за ней закрылась: на долю секунды покалеченный мужчина остался наедине с испуганной девушкой. В тот момент концентрация ужаса в его крови превысила все возможные пределы (даже оказавшаяся в его плену грязнокровка испытывала меньший страх). Амикусу вдруг почудилось, что как только он откроет дверь, то увидит за ней лишь бездонную пустоту – Беллатриса уйдет восвояси, а он навсегда останется в палате больницы. Его бросило в дрожь, отчего его действия стали механическими, ибо выполнялись почти на автомате, а душу наполняла так необходимая ему злоба.

Развернув спиной к себе медсестру и ухватившись правой рукой за пояс ее халата, левым локтем оперевшись на ее плечо, а ладонью зажав ей рот, Пожиратель Смерти выцедил повелительным тоном:

- Топай за брюнеткой, хомячок, - для ускорения он хотел пинуть сестру милосердия, но как только согнул правую ногу, то понял, что лучше бы он этого не делал.

Амикус зря волновался: выйдя в коридор, он увидел, что Беллатриса успела сделать всего три шага. Даже со своей улиточной скоростью, он мог быстро ее догнать. К тому же, надо было отдать должное напарнице, ибо она не неслась стремглав, а шла достаточно умеренным шагом.

В отделении было довольно тихо, лишь из палат доносились негромкие разговоры. В суете мимо идущих несколько раз пробегали другие медсестры, но они даже не окидывали взглядом ни Лестрейндж, ни Кэрроу – видимо, своих забот хватало. Троица уже благополучно миновала половину пути до конца коридора, как вдруг позади них в опасной близости прогремел мужской бас:

- Аманда, а куда это ты больных ведешь? Процедуры давно закончились, у нас режим!

Пленница остановилась. Кэрроу молниеносно отпустил пояс халата и схватил ее за талию, поняв, что обращались к ней. Он прошептал на ухо бедняжке:

- Продолжай идти! И если ты не хочешь испытать самые страшные мучения, по сравнению с которыми смерть – это счастье, соври! Немедленно!

Амикус убрал ладонь со рта Аманды.

Амикус не умел стратегически мыслить, поэтому, когда он увидел, что Беллатриса заторопилась покинуть его компанию, то растерялся. Он и понятия не имел, что делать в сложившейся ситуации – придумать изощренный план, благодаря которому можно идеально завуалировать правду, не было времени да и нечего греха таить – Амикусу было это просто не по силам. Сердце бешено колотилось, участилось дыхание, к горлу подкатывал ком горечи. Как раз в ту секунду он оперся на обе ноги, и боль снова пронзила его – ощущения были настолько неприятными, что маг не удержал крика. Полусдавленный звук, похожий на скрип тормозов поезда, пронесся по всему этажу: любопытные люди, коих было штук 6-8, не заставили себя долго ждать, сбежавшись к месту происшествия за несколько секунд. Кэрроу, как назло, не удержался на ногах и, отпустив колдомедичку, оперся о стену. Для этого ему пришлось развернуться вполоборота, так что его взору предстали все зрители начинающегося шоу, которое во всех смыслах этого слова обещало быть зажигательным. Собрав запасы надежды на скорейшее возвращение коллеги и терпения, покалеченный бедняга решил действовать по обстоятельствам.

- Доктор Блир, этот пациент испытывает очень сильную боль. Я не знала, что делать и… - голос Аманды дрожал, выдавая то, что она придумывает ложь на ходу, - и решила, что если вывести его из палаты, то ему станет легче.

Что за чушь она несет!?

Кэрроу изобразил настолько злой взгляд, насколько мог себе это позволить, и покосился на трепещущую от страха девушку, отчего та чуть не упала в обморок.

- Легче? Да он же еле дышит, не то, что ногах стоит! – заорал мистер Блир, что есть мочи.

Амикус перевел взгляд на столь громковещательный субъект. На вид лет 35-40, худощав, лицо пунцовое, халат чисто выстиранный и безупречно выглаженный.

Делать нечего, этот мистер Контроль-над-всеми все разнюхает. Остается лишь впадать в полное безумие.

Прервав гипер-эмоциональную речь доктора, Кэрроу замахал руками в воздухе, как будто пытался схватиться за него, и выдал:

- Сестра! Проводник! Я потерял своего проводника! Где мы? – прерывистое дыхание прекрасно дополняло бред пациента. - Где мой патронус? За мной пришли дементоры!? Уведите меня! Мне страшно! Где мой патронус?

- У него бред? – уже чуть тише произнес мистер Блир, действительно не понимая, что происходит.

Воцарилось молчание. Все стояли неподвижно, один Амикус махал руками. Аманда уже было хотела вновь что-то сказать, но тут в конце коридора показалась Беллатриса и еще кто-то, обе были в белых халатах.

- Дементоры! Они заберут меня! – продолжал верещать Пожиратель Смерти, видя, как девушки направляются к нему.

Беллатриса помогла Кэрроу вприпрыжку преодолеть расстояние до их палаты, приведя с собой новую медсестру. Офигевшая публика, видимо, все еще пребывала в шоке, поэтому громких разговоров и откровенных попыток проникнуть в комнату, занятую троицей, не наблюдалось.

Амикус плюхнулся на антикварную кровать, которую занимал ранее. Краем глаза, пока напарница волокла его по коридору, он увидел свою волшебную палочку в кармане ее халата, поэтому поспешил попросить вернуть его оружие. Правда, попросить – сильно сказано. Он просто вытянул руки в направлении Беллатрисы и постарался сделать умилительные глазки. Благо, она поняла его без слов и отдала древко.

- Ты, – он указал пальцем на медсестру, - да ты! Встань к двери!

Амикус поднял волшебную палочку, при этом медсестра даже не планировала уворачиваться, так что маг торжественным тоном выпалил:
- Остолбеней!

После этого он перевел взгляд на миссис Лестрейндж и пробормотал:

- А ничего так подставка для двери? Как тебе, красотка? Кстати, тебе очень хорошо с косой.

Отредактировано Amycus Carrow (2014-01-03 21:28:18)

На процеженное сквозь зубы Беллатрисино «На миг я решила, что ты просишь у меня деньги» Амикус подумал: «А вот покормить меня вполне было бы неплохо!»

Мисс Концентрация Вселенского зла, ты чего разбушевалась? – как можно спокойнее отреагировал Кэрроу, надевая маску абсолютного безразличия ко всему произнесенному Пожирательницей. – Сейчас я решу насущные проблемы. И кстати, мне сделанная тобой укладка не идет. На муже своем тренироваться будешь!

Ударить девушку или напустить на нее Levicorpus маг не хотел, он все еще корчил из себя интеллигентного по отношению к Беллатрисе напарника. Он ничего не помнил из того, что происходило с ним, но был уверен в том, что если Лестрейндж оказалась вместе с ним в Мунго, то он ей доверял и уважал ее поступки.

После укола ему стало намного легче – нога все же функционировала не на полную мощность, однако боли счастливец больше не чувствовал. Он вскочил с кровати, потянулся как дракон, пытающийся достать до хрустальных подвесок на люстре, и, резко вытянув правую руку вперед, негромко сказал:

- Axelitus!

Пока жертва задыхалась и отчаянно пыталась совладать с невидимыми силами, сковавшими ее шею, Кэрроу расплывался в самодовольной улыбке: нелепость действий медсестры радовала его как когда-то в детстве шоколадное мороженое.

- Incineratius! – замел следы убийства Кэрроу после того, как надел халат колдомедички.

Какой белый и чистый… Что за убожество?
Амикуса чуть не вырвало от отвращения. Тем не менее, он потянул рукава одеяния и застегнул все пуговицы, скрывая за идеально выглаженной тканью те обноски, в которых он был.

Выбежав в коридор за Беллатрисой, Пожиратель Смерти сначала обогнал напарницу, а потом набрал скорость, близкую к скорости «Нимбус-2000». Почему-то ему казалось, что чем быстрее он передвигался, тем меньше лишних глаз его заметили. Как ни странно, он был прав: в больнице у всех свои заботы, как больные, так и здоровые ежесекундно норовили потребовать от докторов и медсестер то жизненно важное лекарство, то неотложную помощь, то услужливую заботу, то доступные для понимания объяснения.

Путь до нижнего этажа был успешно преодолен, Амикус уже предвкушал свободу, но перед выходом из больницы из-за покосившейся от старости стойки выбежал на редкость предприимчивый паренек и заверещал как сирена:

- Куда Вы? Предъявите пропуск! Вы же знаете – отмечаться во время смены надо обязательно, это в ваших же интересах.

Амикус оторопел и сделал полшага назад, наступив на Белларису.

___________
Levicorpus - Подвешивает человека за лодыжку в воздухе.
Axelitus - Заклятье удушья.
Incineratius - Испепеляющее заклятие.

Отредактировано Amycus Carrow (2014-01-21 11:53:13)