Самый обычный день, самый обычный урок. Пусть это и Гриффиндор и Слизерином, но тут нет Поттера и Малфоя, а значит всё спокойно. И, что самое важное, тут нет Лонгботтома. Можно не вздрагивать на каждое шипение и свист, не следить напряжённо за котлами и кривыми ручонками, сыплющими не то и не туда. Шестой курс, серьёзные ребята, каждый из которых получил своё "П" на СОВ в прошлом году. Сосредоточенный слизеринец, смышлёный парень, всё схватывает на лету. Бойкий рейв, с цепким взглядом и свежими идеями. Мечтательно-меланхоличная гриффиндорка, витающая в облаках, но умеющая найти неожиданное решение. Трудолюбивый и упорный хаффлпаффец, умеющий добиваться своего и не умеющий сдаваться. И - сюрприз для профессора, рыжая девчонка Уизли. Она не отличалась особой старательностью, да и тяги к зельеварению Снейп у неё не заметил. Однако же вот, третий ряд, вторая парта, рыжие волосы собраны в пучок, на мантии какие-то пятна. И выглядит она вовсе не огорчённой тем, что сидит сейчас здесь, а не носится над полем вместе с друзьями. Правда, и о зельях она думает вряд ли - взгляд отсутствующий, смотри куда-то на Снейпа, или сквозь него. А зелье тем временем подёрнулось угрожающей сероватой плёнкой.
- Мисс Уизли, смотрите в свой котёл. - строго велел профессор, глядя в чуть испуганные глаза. Интересно, о чём она думала, если так занервничала? Разглядывать кого-то и смущаться при этом можно, если человек тебе тайно нравится. Снейп же был уверен, что понравится он может только в угаре ядовитых испарений какому-то агонизирующему воображению.
Откуда вообще такие мысли? Неужели ты решил, что есть хоть шанс, что эта девчонка рассматривала тебя? - ехидно поинтересовался внутренний голос. Снейп, уже отвернувшись от гриффиндорки, напряжённо вспоминал её взгляд. В нём не было презрения, страха, ненависти, которая обычно сквозила во взгляде представителей львиного факультета. 
Снейп, а чего это ты так заинтересовался этим взглядом? Скажи, тебе хочется, чтобы она и вправду смотрела на тебя? - опять ехидничал внутренний голос. И, о, дьявол, он был прав. Давно забытые желания, давно умерщвлённое желание нравится, с таким садистским удовольствием убитое влечение. Нет, не убитое. Запуганное, прячущееся где-то в глубине мыслей, подальше от света и эмоций. Но живое. И один взгляд шестнадцатилетней девчонки, напомнивший о существовании этих почти позорных тайн. А причина?
"Ей было почти столько же, когда Она смотрела на тебя так в последний раз. Без злобы, и с интересом".