Несмотря на то, что у Артура было семеро детей, он не обладал достаточным для преподавания педагогическим опытом и чувствовал некоторую растерянность, готовясь к чтению лекций в Хогвартсе. Своим оболтусам он всегда мог пригрозить или дать затрещину в случае, если они шалили сверх меры; тут же совершенно чужие дети, он не имеет права даже повысить тон. Но больше всего мага пугало то, что лекций он никогда не читал и вообще не задумывался над тем, в чем же на самом деле заключается смысл его работы.   
Тем не менее, Уизли охотно согласился примерить на себя новую роль, испытывая в глубине души тайный восторг от того, что его, наконец, будут слушать! Окружающие, как правило, не разделяли его фанатичного увлечения магглами и познания Артура в большей степени оставались неоцененными. Курсы же давали шанс почувствовать себя более важным, по-настоящему значимым носителем информации. Дети любопытны и, если он сумеет зажечь в них искру, то возможно увлеченных магглолюбов в этом мире станет чуточку больше.
Радовала и прибавка к зарплате, которая никогда не была лишней для семейства Уизли. Благодаря разрешению Дамблдора, Артур мог пользоваться каминной сетью директора и всегда вовремя поспевать к началу занятий (и так же вовремя сваливать с них). В общем, грех было отказаться от такого славного предложения. Тем более, что Альбус постарался учесть все пожелания, дабы положение министерского лектора было комфортным и не обременительным.
Покончив с будничными отчетами и оставив кое-какие указания выделенным под начало сотрудникам, Уизли отправился на свой первый в жизни урок. Порог Альма Матер новоиспеченный лектор переступал с замиранием сердца. Столько лет прошло, а Хогвартс, кажется, совсем не изменился. Всё те же неугомонные портреты на стенах, обсуждавшие всех и каждого стоит лишь пройти мимо, те же призраки, неспешно путешествующие сквозь стены, те же лестницы и бесконечные переходы, сохранившие воспоминания о золотой юности давно повзрослевших выпускников. Артур не мог не припомнить школьных товарищей, вместе с которыми томился в душных классах, а после бежал наперегонки в Большой Зал, стремясь поскорее разделаться с обедом и потратить сэкономленное время на беспечные игры или праздные беседы. Не все, к сожалению, дожили до этих дней, не все дали жизнь своим потомкам. А как было бы славно узнать в теперешних сорванцах чьи-нибудь знакомые черты.
Помявшись некоторое время возле дверей, Артур собрался с мыслями и вошел в предназначенный для занятий кабинет. Юные слушатели уже собрались и, как водится в ожидании лектора, занимались, кто чем. Впрочем, разговоры поутихли, как только Уизли занял свое почетное место. Всё ещё нервничавшего мага это несколько приободрило.
- Здравствуйте, ребята, - дружелюбно начал он, - Меня зовут Артур Уизли, и я теперь буду вести у вас факультативные занятия. Никаких экзаменов по этой дисциплине вы мне сдавать не будете, но я надеюсь, что внимание к такому увлекательному предмету, как маггловедение, из-за этого не ослабнет.
Улыбнувшись, Артур проницательно продолжал:
- Некоторые маги считают, что жизнь простецов недостойна нашего внимания. Но они забывают, что многие предметы обихода пришли к нам как-раз-таки из мира магглов. Мы позаимствовали у них поезд и карету, телескоп и очки, зонтик и книгопечатание. Даже брюки, столь привычные каждому современному мужчине, были созданы простецами и прочно укрепились в нашей жизни не так уж и давно. Совсем древние маги до сих пор не признают их за предмет одежды и предпочитают деловому костюму традиционные мантии до пола.
Уизли усмехнулся, вспомнив одного такого упрямца, додумавшегося придти на чемпионат мира по квиддичу в какой-то ночнушке, коей он неудачно заменил непривычные глазу штаны.
- Так почему же, спросите вы, Министерство ограничивает применение волшебства к предметам маггловского обихода? Что такого может произойти, если мы будем бездумно наделять вещи не магического происхождения новыми свойствами?
Артуру было очень любопытно, какие мысли по этому поводу озвучат его студенты, потому он сделал паузу в своем выступлении, ожидая любых ответов. Какой-то из них вполне мог стать правильным.

Дэвис знала, что ее мантия опрятна, волосы забраны и не растрепаны, носки и пятки туфель блестят и вообще весь ее вид аккуратен, но чувствовала как чаще и торопливее  становятся ее шаги – шаги человека, которому дискомфортно, стыдно и возможно страшно, - как путаются в подоле мантии ноги и сумка неуклюже ударяется о колени и все ближе и ближе, нависая и давя, приближается, обычная, в общем-то, дверь, ведущая в кабинет маггловеденья. Чувство незащищенности засело у нее где-то в желудке и нарастало белыми пыльными хлопьями волнения.
Стоило ли ей вообще идти на этот предмет, спрашивала она себя, воспроизводя мысленный диалог с матерью или Булстроуд, которые накинулись бы на нее с недоумением и претензиями. Зачем ей это надо, задавалась она вопросом и, покусывая внутреннюю сторону щеки, отвечала – любопытство. Она ничего не знала о магглах, кроме того, что они вульгарны, глупы и подвергают гонению ей подобных. Но то были слова магов приходивших к ним в гости, сама Дэвис прикоснуться к тому миру могла лишь через наблюдение за магглорожденными, наблюдение ничего ей не давало, недостаток информации подстегивал к более детальному изучению этого вопроса.
Пересекая кабинет, как это иногда бывает, когда что-то страшное и волнительное для тебя уже в прошлом, она ощущала легкое возбуждение, но в целом была уже более спокойна и уверенна.
Факультатив вел Уизли. Возможно, это уже был повод для беспокойства, возможно, ей следовало уйти, ведь Трйси сидела за последней партой и побег мог пройти достаточно удачно, но из-за воспитания, любопытства и надежды узнать что-то достоверное она осталась сидеть на месте.
Заимствование, без него не возможно, но когда тебя говорят, что очень многое из того, что ты знаешь заимствовано у тех кто недостоин даже твоего внимания, это скверно. В это не хочется верить. Даже зная факты и правдивые сведенья, такую информацию просто не хочется принимать. Ты просто не можешь, ты просто говоришь: нет. Вот и Дэвис говорила себе нет, говорила, что это не так, что Уизли обожает магглов и будет их выгораживать, что знакомая ее матушки ненавидя их, будет утверждать, что они - грязь. Нужно иметь собственное мнение, на где его взять и на чем основываться?
Вопрос рыжего мага показался Дэвис странным. И она очень надеялась, что он нечто вроде переходного этапа, после которого ее как раз таки и посвятят в описания вещей, традиций, если они еще остались у вечно спешащих магглов, расскажут о глупых привычках, чего нужно опасаться, что есть в их мире любопытного и прочее. Все это ей было интересным, поскольку все вещи, которые у нее были, были из магического мира с уже определенными свойствами, а других она совершенно не знала. Она не представляла ни одного маггловского предмета, кроме автомобиля, да и то, это слово ассоциировалось у нее с «Ночным рыцарем».
Как и многие зеваки в поиске ответа, она посмотрела на младшего Уизли, тот сидел замкнувшись и его позвоночный столб просто кричал о нежелании контактировать с окружающими.
Дэвис поморщилась, она чувствовала себя обязанной играть какую-то роль, быть оппозицией всему происходящему.
-Вы, сэр, - негромко заговорила она, убедившись, что  гриффиндорец отвечать не собирается, - сформулировали вопрос так, что теперь сами должны на него ответить, - она чуть наклонилась, что бы ее не загораживал впередисидящий и временный преподаватель мог ее отлично видеть, - но если это вопрос нам, то я думаю, что Министерство заботится о статусе секретности. Наверняка многие магглорожденные любят зачаровывать вещи или экспериментировать, не заботясь, что они попадут через их семью или как-то еще в другие руки, - это было логично и об этом говорили на всех углах и уж точно об этом часто любили повторять в школе перед летними каникулами.

Подробные объяснения отца вызвали у Рона приступ неконтролируемых воспоминаний: поездка в Фордике, как он не старался ее забыть, нет-нет да и вылезала из мрачных глубин подсознания, чтобы явить миру очередной кошмар.
Впрочем, Рон запомнил и ту, кто так уверенно завела с отцом разговор на самую интересующую того тему. Как ни странно, это оказалась слизеринка, Дэвис, и хотя Уизли никогда ничего хорошего от слизеринцев не ждал, но в вопросе Трейси он, как ни старался, ничего злого или опасного найти не мог. Вообще, скорее все это выглядело так, как будто она всерьез интересовалась предметом.
Когда отец заговорил о дополнительной литературе, Рон приуныл: учитель вряд ли может претендовать на любовь учеников, если будет на первом же занятии подсовывать им кипы дополнительной литературы. Дай Мерлин осилить самую необходимую!..
С этими мыслями Рон принял ответственное решение спасать репутацию еще одного Уизли.
- Э-э-э... - замахал он рукой, привлекая внимание отца. Как обращаться к нему в кабинете, он не знал, они как-то не удосужились обсудить этот скользкий момент вне урока, а теперь Рон терялся в сомнениях: действительно, называть преподавателя отцом по меньшей мере странно, но с другой стороны, обращаться к отцу "мистер Уизли"... Бээээ....
- Э-э-э-э, - повторил свою попытку Рон и, когда увидел, что преуспел, откашлялся. - Не только магглорожденные волшебники зачаровывают маггловские вещи.
Он бросил быстрый взгляд на Дэвис, размышляя, насколько она поддерживает идиотские идеи чистокровности, и вспоминая, как она обычно высказывается в этом отношении.
- Известны случаи, когда злоумышленники использовали маггловские изделия, чтобы нанести вред жертве.
Сказав это, Рон моментально вновь подумал о Фордике. Этот транспорт тоже вполне можно было использовать как оружие. Причем массового уничтожения.
- А мы будем что-нибудь зачаровывать? - мысли Рона, скача как нюхлеры, совершили полный оборот и наконец пришли к самому интересующему его аспекту. - Было бы интересно что-то зачаровать. На общих занятиях мы ничего такого не делали, но факультатив же всегда должен быть больше ориентирован на практику...
Этой фразой Уизли был обязан Гермионе и никогда не думал, что она пригодится, однако подруга так часто повторяла эти слова, что Рон, будучи все же умнее попугая, запомнил. И вот смотрите-ка, воспроизвел.

Как только Луна увидела, начавшуюся запись, на факультатив маггловедения, то записалась почти сразу, немного потратив время на задумчивое мечтание об этом, а так же радуясь и ликуя, прежде чем оставить свои имя и фамилию на доске объявлений в гостиной Рейвенкло под наименованием этого курса. Имён было не так много. Даже... ни одного, кроме её. Что Луну расстроило, конечно. Она только надеялась, что может быть кто-то запишется ещё. И весь день, пробегая мимо, заглядывала в список. Наверное большинству, кто ходил на само занятие, до факультатива, было достаточно и его. Но это же... Иной и наш мир. Как не хотеть узнать о нём побольше... Для Луны он составлял загадку, как сказочный мир, о котором хотелось слушать и в нём открывать новое. Но прошёл час, и на второй имена появляться начали. Наверное, они не заметил сразу! На эти имена Луна смотрела с мечтательной улыбкой, как будто бы это на её урок записывались, так ей было приятно, что кому-то тоже это интересно. И ещё она надеялась, что с других факультетов придут ученики и много. Потому что она переживала за незнакомого ей пока преподавателя. Это, конечно же, очень грустно, когда мало учеников приходит на пусть и не очень популярное факультативное, а значит, необязательное, занятие... Преподаватель же, нет сомнений, старается и хочет видеть отклик в душах и умах молодёжи.
   В день, когда должно было состояться первое занятие факультатива, Луна быстрым шагом устремилась на первый этаж. Ей было так любопытно кто же будет преподавателем предстоящей дисциплины, так как имени на листке записи указано не было, но строчки "...от Министерства Магии был направлен один из лучших министерских работников, специализирующийся на ликвидации последствий злоупотребления применения к изобретениям магглов (или к самим магглам) волшебства, для проведения факультативных занятий." очень заинтриговали Лавгуд. Одно только название специализации министерского работника звучало так длинно и внушительно, что Луна уже точно была уверенна, что занятие будет захватывающим, и отличающимся от того, что им давали раньше. Возможно, Луна никогда не слышала где работает папа её друзей Рона и Джинни, а, возможно, просто подзабыла или именно эта ещё неизвестная ей внушительная должность, до которой отца её друзей и повысили, и сбила её. И никак не могла поэтому даже предположить, что преподавателем окажется кто-то не совсем незнакомый. Но уже заранее полюбила этого человека. Как, впрочем, делала и всегда с людьми заочно. Но тут случай и немного особенный. Все, кто любил маггловский мир, разбирался в нём, для Луны автоматически становится носителями какого-то нового знания, и её безмерное уважение, пусть и выражаемое порой довольно слабо, было уже гарантировано у человека. Луна никогда не осуждала и тех, кто был против магглов. Но это ей было непонятно. И хотелось спрашивать почему же. Но Луне всегда хотелось спрашивать. И сегодня у неё могла предоставиться такая возможность!
   Прокружившись вокруг себя, разулыбавшись неожиданно, Луна оторвалась у окна, за которым простирались снежные сверкающие дали, в котором как всегда что-то привлекло её взгляд и она остановилась рассмотреть, через пару метров наконец-то достигла кабинета. Не задумываясь, Луна вопреки обычному, села поближе к преподавательскому столу, совершенно не желая витать в облаках и слушать издалека, как порой делала. И интересно, как это, работая в Министерстве, оказаться снова в Хогвартсе, да ещё и по другую сторону, за преподавательским столом... Луна взяла на заметку спросить это, если будет удобно. Её всегда интересовало как это - быть взрослым, закончившим школу человеком. Идущим своим путём...
   За этими мыслями Луна пропустила само появление преподавателя и уже подняв глаза, начала угадывать что-то знакомое в волшебнике, пока туман памяти Лавгуд не рассеялся. Она не очень часто видела Артура Уизли, хотя они и были соседями, но такие знакомые черты, которые есть в её друзьях Уизли, угадала, узнала совсем и едва заметно улыбнулась, слушая. Мистер Уизли рассказывал интересно и даже усмехался чему-то  про себя. А Луна, хотя и была внимательна, параллельно унеслась в те времена, когда маги и не маги жили бок о бок и даже, возможно, делились друг с другом какими-то знаниями... Эти времена казались Луне чудесными. Пожалуй, она бы хотела, чтобы так было и сейчас. Понимая всю нереальность и утопичность этого желания, учитывая многовековую историю, и приведшую к Статусу о секретности, хотелось очень. И часто представляла такую жизнь. Как можно будет идти по Лондону ни сколько не скрываясь... Имея возможность даже помочь кому-то магией. Но тут же перед глазами вставали, даже у мечтательно настроенной Лавгуд, люди, которые не захотят поверить в магию, как она есть, не завидуя и не гадая почему кто-то обделён ей. Будут считать её чем-то плохим, чем-то неправильным и дефективным. И людей, которые ей обладают тоже. И опасными... А это грозит тем, что было и в Средние века. Только в современном мире, о котором Луне хотелось всё равно узнать так побольше, было ещё слишком большое множество усовершенствованных средств, чтобы избавиться от людей, которые отличаются от других и идут своим путём. Волшебники не потерпели бы вмешательств, гонений... И началась бы война.
   - Так почему же, спросите вы, Министерство ограничивает применение волшебства к предметам маггловского обихода? Что такого может произойти, если мы будем бездумно наделять вещи не магического происхождения новыми свойствами?
   Луна как проснулась и сразу фантазия опять понеслась в невиданные дебри. Ей, признаться, всегда хотелось что-то заколдовать... Она не знала что, не особенно разбираясь в истинно маггловских вещах, не тех, которые есть и у волшебников, порой как раз и зачарованные, но так тянуло к этому. Иногда девушка бродила по Лондону или деревушке Оттери-Сент-Кэчпоул и стараясь не привлекать к себе внимание, с горящим взглядом рассматривая некоторые вещи. И иногда так хотелось спросить зачем они, для чего, как они так делают, работают... Магии в них не было ни капельки... Но Лавгуд знала, что если она спросит, то нарушит закон о секретности. А раз этот закон есть, у него есть смысл. Тем более и сама понимая этот смысл. Но как же иногда хотелось нарушить... Рассказать старичку, который постоянно ремонтировал какие-то запутанные в проводах, странных и всевозможных форм вещи... И спросить, так много спросить. Но Луна, ещё раз вздохнув, и ответив, на любопытный взгляд и вопрос, что ничего починить не хочет, уходила. Так же ей хотелось иногда зарисовать что-то, чтобы спросить у Гермионы или магглорожденного мальчика, с которым иногда говорила, что же это и зачем, но не решалась. Пока Луна совсем отвлеклась от заданного вопроса, нашлась студентка, очень подтянутая и, казалось, очень серьёзно настроенная на занятие, которой было что ответить, а неподалёку, так же на последних партах, Луна приметила Рональда, не замеченного ей сразу, по причине часто находящей в мечтательности рассеянности на неё, и занявшей место ближе, чем обычно, что мешало обзору. Луна была рада его видеть. Ей всегда нравилось видеть Рона где-то. Как и многие из дорогих ей людей, он приносил что-то необыкновенное туда, где находился.
   Слушая профессора Уизли и вспоминая уверенные слова девушки, Луна почувствовала угрызения совести за то, что желание зачаровать какой-то необычный маггловский предмет не оставляло её наряду с путешествием за мозгошмыгами после окончания школы... Чувствуя свою вину перед министерским работником, которому такие как она, только выполнившие свои тёмные замыслы волшебники и волшебницы, причиняли столько хлопот... Магглорожденые хотя бы ещё знают, с чем имеют дело. А чистокровная, пусть и любопытная, но недостаточно Луна, нет. Ей начало казаться, что все знают её тайну и она затихла совсем, уйдя в себя и слушая ответ Артура Уизли. Луне как будто бы читали приговор и объясняли почему она не права. Поэтому, поборов желание опустить виновато глаза, она всё мотала на ус, пока не желая расставаться с мечтой. "Самоуверенный дилетант" горько вздохнул, рассматривая покрасневшие уши лектора.
   Дальнейший рассказ мистера Уизли совершил обратное действие тому, что было целью его занятия. Лавгуд только мечтательно подняла глаза и улыбнулась, прослушав о всех волшебных-неволшебных вещах и заслышав про летающий мотоцикл над Лондоном. Нет, она больше любила животных и природу. Передвигаться над Лондоном так на фестралах, но было в этом что-то... такое волшебное, что Луна и словами описать не могла. Малознакомый ей мотоцикл и магия и вот уже для магглов загадки, тайны и истории, уходящие и хранящиеся в памяти многих... Любящая сказки и древние истории, у Лавгуд окончательно загорелись глаза только услышав про названную литературу. Она и не думала о коврах-самолётах так... Уже представив и отметив, что она будет просматривать в следующее посещение библиотеки, Луна подумала и о маггловском книжном... Хотя ей и было немного страшновато туда будет зайти и что-то купить, не побоявшись напутать с деньгами. И как папа отнесётся, если дочка попросит дать ей побольше денег магглов для похода в книжный? Они делали покупки в деревне вместе, но у неё никогда не лежали в кармашке эти фунты и центы, когда была в Лондоне или деревне без папы... У Луны было немного маггловских сказок, но вдруг она найдёт упоминание и ещё о других, более захватывающих и говорящих и о её мире тоже не просто задумкой автора, а реальным основанием... Сияние мистера Уизли и мисс Лавгуд, наверное, было из одной оперы, поймав его взгляд она улыбнулась, вся вдохновлённая иным миром, но таким близким к магам. Они же те же люди, но почему-то не имеющие в себе магии. Интересно, что думает мистер Уизли о том, как магия появляется в семьях, где её раньше или долго не было? Хотя это и отходило от темы курса... Луна вздохнула, продолжая улыбаться волшебнику, казавшийся ей таким добрым и знающим.
   Обернувшись на заговорившего, и интересное заговорившего, Рональда, Луна дослушав его воодушевилась уже совсем вне всякой меры. Зачаровывать! Официально! Под присмотром... Неужели мечты сбываются именно тогда, когда думаешь, что им уже настал крах? Луна была готова вскочить и обнять Рона за такую идею, но она постаралась взять себя в руки и вздохнула успокоительно, переведя взгляд на ту же девушку, что и заговорила первой и снова. И которая, похоже решила напомнить забывшимся о некоторых важных вещах и деталях, для находящихся в стенах школы... Луна, на этот раз, и довольно громко, разочарованно вздохнула. Но, услышав последние слова... Экскурсия в мир магглов, с человеком, который в этом разбирается? Предел мечтаний Луны... Теперь Луна была готова бежать обнимать девушку, но слишком это было... слишком эмоционально. И она только тихо сказала, уже успокоившись, смотря назад невидящим взглядом:
  - Экскурсия... Это было бы так чудесно, профессор Уизли, - и подумав, обернувшись обратно к преподавателю, спросила. - А нас будет домашнее задание? А если вы принесёте, - подхватив слова ой девушки с задней парты, имени которой, к сожалению, Луна не знала,- предметы маггловской атрибутики, расскажете ли, хотя бы в теории, каким образом можно зачаровать предметы и почему именно их механизмы могут отнестись враждебно, к накладываемой к ним магии?
   Луна поддалась искушению. Она не могла этого не спросить. Возможно, если она будет знать хотя бы теоретически, как это делается, и как это опасно и почему, то не станет так делать... Или станет. Луна как-то забыла сейчас, не замечая, что подсознательно выбирает не самый лучший путь в том, что касается экспериментов, которые в её семье не очень хорошо кончились.