В целом, Антонин Павлович был убежден - бордель не место для прогулки леди. В частности же, он не понимал, при чем тут Беллатриса Лестрейндж, поэтому, ущипнув себя за нижнюю губу и представив физиономию Рудольфуса, когда жена расскажет ему, где провела вечер, согласился.
Оборотное привычно изменило его внешность, превратив на этот раз в высокого и худого старика - Долохов не любил радикальные перемены и предпочитал не экспериментировать с возрастом и телосложением. Прихватив из сундука с более-менее личными вещами пару вышедших из моды драгоценностей из полуопустошенного тайного схрона, славянин любезно подал руку нетерпеливо подпрыгивающей на пороге Беллатрисе и они отправились к границе антиаппарационного купола. Обитатели мэнора не заметили эту удалившуюся парочку, о чем еще не раз пожалеют в течение этого дня...
... - Да, и женщины его тоже посещают, - Долохов поглядывал на часы на башне Гринготтса, отвечая на вопросы любознательной валькирии в проулке за рестораном, предлагающим маггловское меню. - И оборотное можно принести с собой и... ммм... девушка выпьет его. И можно ее после обливиэйтить. И круциатить в процессе тоже можно, но не больше тридцати секунд. Это дыра, миледи, настоящая дыра, зато там не спрашивают наши имена и... скажем так, не удивляются нашему выбору.
Комментировать последнюю фразу Долохов отказался напрочь, и тут кстати стрелки на часах остановились на оговоренных отметках и стена прямо перед Пожирателями замерцала, обнаруживая скрытый проход.
- Этим борделем владел еще Розье, - впал в сентиментальность Антонин, помогая Беллатрисе перешагнуть через каменный порожек. - И что приятно, администраторша смогла выкупить бордель, когда все полетело в Хель, и даже практически ничего не изменила...
Стена поглотила их, не оставив и намека на то, что здесь только что были маги.
... - Со своим нельзя! - завопила на них дебелая женщина за барной стойкой, едва они очутились внутри.
Долохов не глядя бросил ей серебряной мелочи и повел Лестрейндж к кабинкам в дальней стороне зала.
- Месье завсегдатай? - схватила за руку Антонина одна из сидевших у стойки в ожидании клиентов шлюха. Он огляделся - в помещении пахло кошками и потом, а заунывная музыка, якобы изображающая восточные напевы, резала слух. Даже в зале было слышно, как скрипит одна из кроватей на втором этаже и как кричит обманутая девица.
- У них сегодня арабские ночи, - невозмутимо проинформировал Долохов свою спутницу, кивком головы указывая на кое-как трансфигурированные шальвары и оголенные животы некоторых работниц секс-индустрии. Впрочем, обнаженными животами дело не ограничилось - на многих ведьмах, кроме набедренных повязок, присутствовали только вуали и браслеты.
Антонин Павлович с удовольствием нашел глазами Анастейшу - молоденькую, едва ли совершеннолетнюю ведьму, к которой прикипел душой за последние пару-тройку своих посещений этого места. Анастейша его, разумеется, не узнала, но заметила обращенный на себя взгляд и призывно помахала ему рукой, обольстительно улыбаясь. Отсутствие одного уха и половины зубов компенсировалось задорно подпрыгивающими грудками с выкрашенными кармином сосками.
- Девочке требуется отцовская рука, - счел необходимым пояснить Беллатрисе Антонин, игнорируя тот факт, что отцовского в его обращении не было ни грамма: он даже по возрасту годился ей скорее в дедушки.
Может, он и продолжил бы тему, но, стоило им присесть в кабинке, Мерлин принес Изабеллу - фигуристую рыжеволосую девку, которую особенно выделял Рудольфус.
- Угостите леди шампанским? - хрипловатым из-за сигарет и магического кокаина голосом произнесла шлюха, демонстрируя, что до того, как скатиться в эту дыру, работала в заведениях более высоких стандартов качества.

Отредактировано Antonin Dolohov (2013-10-14 17:20:16)

Как только Антонин Павлович увидел, как разгорелись глаза мадам Лестрейндж при виде несчастной Изабеллы, он отчасти догадался о цели их посещения этого злачного места.
И хотя Беллатриса естественным движением приличной женщины постаралась отодвинуться под его защиту от рассадника порока и разврата, для славянина не было секретом, кто из двух Белл представляет наибольшую опасность. Как ни крути, но минуты жизни рыжеволосой шлюхи были сочтены, хотя она и не догадывалась об этом.
И Долохов не сомневался, что последние мгновения земной жизни Изабеллу не порадуют - это Беллатриса умела обеспечить в совершенстве.
А уж когда рыжая представилась в ответ на милейшее предложение Лстрейндж, Долохова обуяло желание расхохотаться, которое он едва подавил, прувеличенно серьезно рассматривая выпяченные губы и арбузные груди рудольфовой любимицы. Жаль, конечно, подобный экземпляр его товарищ сможет найти не скоро...
Чтобы сподвигнуть Изабеллу оставить их по просьбе мадам Лестрейндж, он кинул ей на колени несколько сиклей, а вернулась красотка уже с бутылкой дешевой газировки, выдаваемой здесь за шампанское.
Антонин, будучи фаталистом, чувствовал приближение бури, но ничем не стал препятствовать этому, покорно подтвердив догадку Беллатрисы о предпочтениях ее мужа. В конце концов, ожидаемое показалось ему достойным внимания.
И едва мадам Лестрейндж предложила шлюхе прогуляться, все в понимании Антонина встало на свои места: Беллатриса просто хочет убить девицу.
До чего романтичная особа!
Изабелла меж тем, не подозревая о грозящих ей неприятностях, присела в опасной близости от артритных коленей Долохова и принялась поигрывать ярко-рыжим локоном, наматывая его на палец и обсасывая, пачкая в кроваво-красной помаде.
- Прогуляться дороже, я почем знаю, чтой вы не извращенцы какие, - с выговором, типичным для кокни, Изабелла казалась совсем простушкой. - К тому ж, ко мне должны прийти...
Беллатриса метнула в Долохова такой взгляд, что тот понял, что Изабелла уйдет с ними, даже если ему придется тащить ее на спине.
- Руди должен прийти? - ласково поинтересовался у проститутки Антонин Павлович, ненавязчиво выкладывая на заляпанный сладким пойлом стол увесистый мешочек с драгоценностями. - А он сегодня не придет. Совсем.
Шлюха произвела оценку веса мешочка на глазок, осталась довольна и на радостях налила себе и выпила залпом полный стакан шампанского.
- Ну раз не придет, то я с вами, дедуля. А дамочка тоже будет того-этого? - дыша на Пожирателя перегаром, уточнила Изабелла.
- Будет-будет, - все с тем же ласковым безумием произнес Долохов и потянул обеих своих спутниц прочь из-за стола.

Отредактировано Antonin Dolohov (2013-10-14 18:57:48)

Проститутка, подгоняемая Круциатусом, резво заскакала по лестнице. На заднем плане визжала на одной ноте какая-то девица, а огромная бабища за стойкой осела в глубоком обмороке.
Долохов потер рукой лоб. В его голове роились смутные подозрения, что с приятными вечерами в борделе, полностью сохранившим обстановку - возможно, и контингент - с восьмидесятых, придется распрощаться.
- Да-да, делайте, как она говорит, - скучно ответил он на взгляд какого-то толстого господина в котелке и полностью застегнутом пальто. На его коленях замерла Анастейша.
Господин немедленно закивал, а затем неуловимым движением схватился за карман...
Антонин оказался быстрее - с его палочки уже сорвалась Авада. Толстяк рухнул со стула, увлекая за собой вопящую Анастейшу, и Долохов вновь поморщился.
Из разжатой посмертно руки толстяка вывалился бумажник.
- Вотан и Хемдаль, он что, подумал, что мы налетчики? - Антонин обернулся к увлеченной своими делами Беллатрисе. - Что мы грабим эту дыру?
От возмущения у него пропал дар речи.
Анастейша свернулась клубком за мертвецом и теперь всхлипывала, трясясь от ужаса. Молодчик в кожаных шатанах, мешающих ему двигаться, попытался достать палочку из заднего кармана, но Пожиратель убил его быстрее, чем тот успел сообразить, что сейчас произойдет. Та же самая участь постигла и еще одного верзилу - охранника.  Где-то, как знал Долохов, притаился и третий вышибала, но больше охраны хозяйка не могла позволить себе содержать.
Антонин Павлович обвел притихшую публику спокойным взглядом.
- Нам нужна только леди, поднявшаяся наверх. Мы хотим прогуляться с ней. Как вы понимаете, у мадам Лестрейндж возникли к ней некоторые вопросы касаемо их сугубо личных женских дел. Я могу вас уверить, что это вас не касается. Продолжайте заниматься своими делами, не беспокойте Аврорат и мы расстанемся добрыми друзьями...
Оглушительный звон за его спиной опроверг последнее утверждение. Антонин медленно обернулся, не опуская палочки.
Огромное зеркало в аляпистой золоченой раме, бывшее украшением зала еще с 1972 года, лично привезенное Эваном Розье-старшим из какого-то французского борделя, теперь пало жертвой гнева мадам Лестрейндж. Зато третий вышибала, а точнее, его тело, был обнаружен.
Долохов тяжело вздохнул в наступившей напряженной тишине, а затем развернулся к посетителям и работницам, которых держал под направленной палочкой.
- Ничего, это всего лишь старая уродливая вещь, - больше самому себе сказал он. - Мы возместим ущерб...
На следующий звон он даже не стал оборачиваться. Как и на следующий.
Наконец у его локтя замаячила Беллатриса, подгоняющая перепуганную Изабеллу, не скрывающую слез. Омытое искренними слезами, расставшееся с большей частью вульгарной косметики, ее лицо казалось непривычно невинным и даже юным. К сожалению, по мнению Долохова, это только раззадорит Белллатрису еще сильнее.
- Выходи и жди меня в проулке. Я наведу здесь массовый Обливиэйт и через минуту догоню тебя. Надеюсь, ты позаботишься, чтобы наша новая приятельница не шумела?
Едва мадам Лестрейндж со своей добычей вышли из зала, Долохов вытащил вторую палочку.
- Мистер, вы нас убьете? - какая-то девица осмелилась подать голос.
Антонин Павлович холодно улыбнулся.
- Нет, если вы не будете делать глупости.
Пробормотав под нос сложную формулу массового Обливиэйта, Долохов запустил с обеих палочек Дымное проклятие и бросился к выходу.
Беллатриса ждала в проулке. Белла, уж неизвестно по каким причинам, почти без чувств привалилась к мусорному баку, раскинув ноги и не обращая внимания на то, что часть подола пальто угодила в какую-то зловонную кучу.
- Аппарируем, - кивает Антонин, подхватывая шлюху под руку и бросая короткий взгляд через плечо на клубы дыма, вырывающиеся сквозь казалось бы плотную стену. Затем он аппарирует вслед за Лестрейндж.

Малфой-мэнор встречает путников теплом и непринужденной атмосферой легкого безумия, когда Антонин Павлович понимает, что Беллатриса намеренно приволокла Изабеллу в мэнор.
- Пожалуй, на сегодня с меня хватит, - бросает он. - Приятного вечера, передавай привет Рудольфусу после того, как порадуешь его сюрпризом.
Лицевые мышцы начинает покалывать, пока Долохов поднимается к себе, и переступая порог своей комнаты, он уже вновь выглядит как обычно.

Отредактировано Antonin Dolohov (2013-10-14 21:40:15)

Рабастан любил посидеть в библиотеке не только из-за книг. Основным пунктом всегда шел тот факт, что его родственники библиотеки недолюбливали, а потому именно там младший Лестрейндж мог вдоволь пофантазировать, что его старший брат и невестка давно умерли и больше не докучают ему своим агрессивным сумасшествием.
Тем больше было его расстройство, когда вышеупомянутые стали, чуть не каждый день, объявляться в книжной обители и пожирать его мозг с тем же энтузиазмом, с которым раньше грозились пожирать смерть.
И сегодняшний день не был исключением - едва Рабастан удобно устроился с книгой в кресле, как в библиотеку завалился Рудольфус вместе со своими сигарами, бутылкой огневиски и нравоучениями.
К слову, едва глава рода понял, что брат решил жениться окончательно и бесповоротно, то стал надоедать Рабастану своими скучными историями про то, как Беллатрикс о его голову бутылку разбила, Круцио насылала, мышьяка в виски подсыпала... Впрочем, Рабастан был уверен, что про мышьяк Рудольфус врет - на отравительницу Белла была совсем не похожа. Но и от остальных историй, совсем не смешных и заканчивающихся всегда одинаково - "А потом я ее каааак..." - хотелось спать или даже фирменного Круциатуса мадам Лестрейндж для бодрости. А Рудольфус, видя, что его поучительные истории пропадают втуне, взял манеру и вовсе преследовать Рабастана с целью предостеречь его от роковой ошибки, появляясь, как боггарт из шкафа, в самые неподходящие моменты.
Вот и сейчас Рудольфус вошел в библиотеку, скорбно воздев глаза к потолку и с порога начал нудеть.
Рабастан, уже истративший все козырные контраргументы вроде того, что Беллатрикс и в детстве чокнутой выглядела, не чета Тэсс, нужно было сразу смотреть, на ком женишься, постарался сдержаться и не запустить в брата книгой.
- Ну подумай, зачем тебе жениться. Это же все, прощай, холостяцкие пирушки, прощай, юные красотки, - завел шарманку Рудольфус, отпивая сразу треть бокала.
Рабастан, в жизни не бывавший ни на одной холостяцкой пирушке, а о юных красотках слышавший в основном от брата, нахмурился.
- Я женюсь на чистокровной ведьме, которая родит мне чистокровных наследников. Нам родит, всем, между прочим.
- Не родит, - с видом знатока заключал Рудольфус.
- Это твоя не родит, а моя родит, - спорил Рабастаню
- Так пусть сначала родит, а потом женись, - хитрил старший.
- Мой отпрыск не родится ублюдком, - горячился оскорбленный младший.
Ситуация развивалась по известному сценарию.
- Не женись, - после паузы вновь начинал Рудольфус, нашедший вдохновение в стакане. - Она тебе жизнь испортит, как мне Беллатриса испортила.
- Мне твоя Беллатриса и так жизнь испортила, вместе с тобой, кстати. Портить уже нечего, - огрызался Рабастан, делая вид, что полностью поглощен книгой.
Следовала новая пауза.
- Не женись. Если ты женишься, то что будет с Беллатрисой, если со мной что-нибудь случится? Ты же не сможешь на ней жениться, - веско замечал Рудольфус, взывая к чувству долга брата.
- Я поэтому и женюсь, можно сказать, чтоб потом на твоей... Беллатрисе не жениться, - парировал Рабастан, устрашенный подобной перспективой.
Так проходил вечер за вечером, когда на Рудольфуса находило заботливое настроение. Таковым оно было и сегодня...
Накатанный разговор Лестрейнджей прервала приснопамятная Беллатриса, появившаяся в библиотеке с каким-то чучелом. По некоторому наблюдению, чучело оказалось молоденькой ведьмой, ошалевше оглядывающейся вокруг.
Рабастан со вздохом закрыл книгу - читать в таком дурдоме не представлялось возможным.
Беллатриса же швырнула свою спутницу в ноги Рудольфусу вместе с поздравлениями и, нацедив себе выпить, устроилась в кресле, как будто ожидая представления.
- И тебе привет, - хмуро отозвался Рабастан, разглядывая девицу. - Это что? Подружку нашла? От одиночества спасаться? Или удочерить хотела и передумала? Так отдай ее Фенриру, зачем ты ее в дом притащила...

Отредактировано Rabastan Lestrange (2013-10-14 22:23:51)

Подтверждая слова жены, Рудольфус наполняет бокал заново и отпивает добрую половину. Да, он пьет. У него вообще жизнь не сахар, и в основном благодаря Беллатрисе, так что от спасительного алкогольного угара отказываться ему не резон.
Впрочем, Беллатрисе не до него, она явно увлечена притащенной игрушкой.
Рудольфус с легким сожалением провожает взглядом отшвырнутый женой язык незадачливой путаны. Уж кто, кто, а Изабелла умела распорядиться своим язычком наилучшим образом и никогда не оскорбляла с его помощью Рудольфуса.
И вопли Беллатрисы о его чести его мало трогают. Он знает свою жену и знает, что на нее так плохо подействовали эти недели, за которые она никого не убила. Беллу нужно было изредка выводить проветриться, но по приказу Лорда они сидели тихо как эльфы в кухне, давая своим цивилам и завербованным чиновникам исполнить свои задачи в спокойной обстановке.
Поэтому он уже решил, что малышка Изабелла уже все равно, что мертва, и поудобнее устроился в кресле, наблюдая за женой и выжидая момент, когда та будет готова к более-менее адекватному контакту. Ожерелье, прилетевшее к его ногам, он провожает взглядом, но пока не собирается поднимать его: вполне может быть, что это трюк Беллатрисы, и едва он отвлечется на побрякушку, получит круциатусом в спину.
Да и ожерелье-то так себе. Какой-то рудольфусовой прабабки, мелкие камни, немагическая огранка... Только чтобы шлюхе подарить, в счет оказанных услуг.
Рабастана он тоже проигнорировал. Брат явно недоволен, но да боггарт с ним. Пора бы привыкнуть, в конце концов они одна семья.
Поморщившись от визга жены, Рудольфус снова обратил внимание на скульптурную композицию в центре зала "Мадам Лестрейндж выражает свое неодобрение" и внезапно заинтересовался.
Беллатриса, с окровавленными руками, с горящими истинной страстью глазами, в платье, на котором блестящими пятнами выделялись потоки артериальной крови, хлещущей из конечностей шлюхи, казалась ангелом мщения во плоти. Или, точнее, падшим ангелом мщения.
Ни запятнанного ковра, ни бесформенного обрубка, бывшего не так давно привлекательной молоденькой ведьмой, ни отошедшего в сторону Рабастана для Рудольфуса более не существовало.
Только слова Рабастана о любовниках жены донеслись сквозь марево поднимающегося желания, густо смешав его со злостью.
Лестрейндж выдернул себя из кресла, откидывая бокал в сторону и даже не поморщившись от боли, и направился к жене, не обращая внимания на кровавую лужу на ковре.
- Легкая смерть? - хрипло переспросил он, подходя вплотную к жене и нависая над ней. -  Ты просишь у меня для нее легкой смерти? Во имя Велеса, я не поступил бы так же, доведись мне повстречать кого-то из твоих любовников... Впрочем, почему "бы". Я и не поступил. Помнишь того мальчишку, племянника кузины Эйвери? Сколько у вас было, два, три свидания? А потом он пропал, бесследно исчез из Англии, будто испарился...
Рудольфус скалится, что в его случае заменяет улыбку, продолжя сверлить взглядом жену.
- Могу показать, где я его зарыл. Запытал, а потом закопал как маггла, да и все. А того заместителя министра по связям с общественностью? Покушение террористов, так, кажется, написали газеты? Да, проклятие, которое я на него наслал, не дало ему умереть быстро. Он мучился долго, наверняка проклиная тебя, потому что я прислал ему письмо с проклятием, в котором подробно описал, что его ждет и за что ему это все. А ведь он был у меня в разработке, перспективный мужик для Организации...
Рудольфус сглатывает тяжело, облизывая губы, слизывая выступившую в углах рта слюну.
- Никакой легкой смерти, любимая. - Он с силой стискивет локоть Беллатрисы и притягивает ее ближе к себе, втягивая головокружительный запах свежей крови. - Даже для нас с тобой. Особенно для нас с тобой.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (2013-10-30 21:27:59)

Когда супруги начинают выяснять отношения, Рабастану становится скучно и противно.
Эти вечные разборки, взаимные обвинения, угрозы, насилие, оскорбления... Этот пример семейной жизни отвратит от брака кого-угодно, даже человека с куда более крепкими нервами, чем Рабастан.
И как вообще вышло так, что он все же собирается жениться?
Но Тэсс, была совсем другой, как и он - не чета Рудольфусу.
И их союз будет основан на разуме и уважении, а не на безмозглой страсти и саморазрушении.
- Avada Kedavra, - зеленый луч с палочки Рабстана устремляется в залитую кровью грудь жертвы Беллатрисы. Женщина, что-то хрипящая, закатывает глаза в агонии и почти беззвучно умирает. Теперь на полу в луже крови уже не человек - так, бесформенный кусок мяса.
Легкая, мать ее, смерть.
Рабастан снова отворачивается к окну, чтобы не видеть супругов, стоящих очень близко друг к другу и о чем-то тихо разговаривающих.
Рудольфус и его жена были подобны этому маггловскому электричеству - только тронь и летят искры. Стоило им оказаться неподалеку друг от друга, в округе становилось трудно дышать и повисало напряженное ожидание грозы.
Эта чертова аура, густо замешанная на сексе, страсти и безумии обоих, претила Рабастану, заставляя отвращение подкатывать к горлу, но все же где-то в глубине его сущности лестрейнджевские инстинкты пели, стоило ему оказться в водовороте этой атмосферы. Чем было его желание во что бы то ни стало жениться на Тэсс? Не попыткой ли избежать собственной - лестрейнджевской - судьбы? Отречься от безумия в собственной крови, обуздать инстинкты, природу?
В течение всей своей жизни он последовательно отказывался от всего, что формировало образ Рудольфуса - от алкоголя, сигар, неуемного разврата, насилия, жестокости.Безумия. Не смог отказаться лишь от Метки, и теперь то, что он так старательно держал в отдалении, накатывало на него, зставляя с удвоенным, утроенным усердием держаться за хрупкие соломинки здравомыслия.
Разум - вот чем он отличается от брата. Разум, самоконтроль, порядок.
От него так мало осталось после Азкабана, он помнит такие крохотные куски своей прежней жизни, прежнего себя, что теперь сдерживать себя становилось все сложнее. И тогда он обрел Тэсс, которая как живое напоминание о том, кем он был.
Его брак - это высший акт эгоизма, нужно это признать. Привязать женщину к себе навечно, хотя он и понимает, как это опасно и чем это станет для нее. Черпать из нее воспоминания о себе. Сделать ее навсегда источником собственной силы.
А если вдруг она станет источником слабости, убить. Сделать то, что никогда не смог бы сделать Рудольфус, сколько бы не орал и не угрожал Беллатрисе.
Рабастан наблюдает в оконном отражении за ссорящимися супругами. Это не его путь.