Поначалу Артур не верил. Нет, этого не могло случиться. Только не с ними. Молли держалась молодцом, и даже когда не стало Фреда, она не опустила палочки, не отошла в сторону. Артур видел, как ей тяжело, старался быть рядом с нею, но после короткой передышки бой вспыхнул с новой силой и он просто потерял её в пылу ожесточившейся схватки, думая лишь о том, как одолеть возникшего перед ним противника.
Ему удалось справиться с несколькими, прежде чем он снова вспомнил о жене.
Там, в одном из залов Уизли нашел её, свою любимую, теряющую силы на холодном полу.
Она умирала у него на руках, и Артур чувствовал такую боль, будто это его грудь пронзили насквозь и он бессилен дышать.  Даже когда глаза супруги остекленели, он продолжал прижимать её к себе, бездумно баюкая мертвое тело и тихо шепча последние слова.
Он так и не узнал, кто это сделал, да это было уже не важно. Когда звуки боя понемногу стихли, миру было объявлено, что Гарри Поттер мертв и обескровленное сопротивление подавлено. Все кто хотел жить должны были принять, как данность новый виток своей жизни и просто подчиниться неизбежному. Артур не хотел, у него не было ни сил, ни желания, но его почему-то никто не убил и это он воспринял, как жестокую насмешку проклятой судьбы. Его даже за угрозу не воспринимали: что он может, убитый горем, бессильный и немощный? Он даже её не смог уберечь, отстоять, вырвать из лап смерти... Кто-то сочуствующе убеждал, что он ничего поделать не мог, что это не его вина, но Артур не слушал: в конце концов, теперь уже всё равно и время вспять не повернуть.

Прошло несколько месяцев. Апатия была беспощадна и Уизли запил, черпая на дне стакана мнимое спокойствие. Алкоголь жег горло, но пламя, терзавшее его душу, погасить был не в силах. Без Молли Нора опустела и даже присутствие Джинни не могло удержать его от регулярной пьянки. Парни оказались сильнее отца, однако дома их больше ничего не держало, и каждый отправился своей дорогой, притворившись схоронившими идеи отмщения вместе с усопшими членами некогда дружной и счастливой семьи.
Наверное, Джинни ушла бы тоже, но она оставалась, каждый вечер заботливо снимая ботинки с вусмерть пьяного отца.   
Нужно сказать, что он никогда не бушевал и, тихонько возвращаясь из паба домой, падал на диван и беспробудно спал до самого утра. Ничего не просил, не требовал и вообще вел себя спокойно, даже будучи пьяным, так что особых хлопот дочери не доставлял. 
В этот раз он вернулся раньше обычного и попытался изобразить на лице улыбку, когда увидел, что Джинни не спит.
- Прости, я сегодня ... снова. 
Выдавив из себя нелепое признание, Уизли каким-то чудом смог добрался до гостиной самостоятельно, попутно избавившись от куртки, в которой ему было нестерпимо жарко. Из паба его сегодня выгнали, слегка поколотив за то, что назвал какого-то напыщенного сосунка министерским подлизой. Ну как слегка.... Разбили губу, бровь, засветили в глаз и хорошенько отпинали уже на улице, не при свидетелях. Артур им много чего говорил, и здорово рассердил всех щенков, пришедших в паб с министерским подхалимом. Жаль, били недолго. Опять не повезло и домой Уизли даже смог сам дойти, отлежавшись в пыли заплеванной мостовой.
Наконец, растянувшись на мягком диване, он испытал ни с чем несравнимое облегчение.
«Хорошо всё же, что почки не отбили. Живем дальше», - на этой оптимистичной ноте Артур провалился в сон, и ему пригрезилась Молли,  та, что ещё Прюэтт, не Уизли. Мерлин, как же он по ней соскучился. По её рукам, нежно касающимся его пылающей кожи, по теплому, ласковому, чуть беспокойному взгляду... Она заботливо стирала грязь и подсохшую кровь, омывая своего героя мокрым полотенцем.
- Молли... любимая...

Дом не шевелится. Дом – крепость. Дом их защита. И древняя магия здесь не при чем, все дело – в любви. Если в доме будет любовь.... в доме должна быть любовь.... в доме была любовь.... в доме будет любовь. Любовь внутри. (с)

Артур бредил, и в бреду ему казалось, что вот сейчас, здесь, всё возможно. Может быть, он умер тоже и теперь, наконец, их души воссоединились?
Он хотел спросить её об этом, но побоялся спугнуть спустившееся с небес божество, потому молчал, продолжая наслаждаться заботой и лаской. Давно он уже не чувствовал такого спокойствия и легкости во всем теле. И хотя пару часов назад его знатно побили, а боль до сих пор периодически ломала старые кости, в глубине души Артур ощущал себя почти счастливым.
- Не уходи, - пересохшие губы сложились в полуулыбку, - Прошу тебя.
Кажется, Молли улыбнулась ему тоже, а затем вдруг погасли свечи, огонь в камине и непроглядная тьма забрала дивное видение с собой. 
«Экспекто ... », - Артур задыхался, ища в себе силы противостоять ледяному дыханию, - «Экспекто ....»
Первый поцелуй под омелой, свадьба, рождение Билла....
«Да что тебе... Экспекто Патронум»
Холод проникал под кожу, сковывая, подчиняя себя, но Артур продолжал упорствовать. Ведь не может же быть так, что всё напрасно, что нет в его памяти воспоминания, способного затопить эту комнату радостью, спустя столько лет живой и бесконечно чистой...
- Девочка. У нас девочка, Артур.
Молли улыбается и показывает ему розовый сверток. Всё внутри немеет, и он боится взять ребенка на руки. Впервые в жизни Артур не знает, как ему себя вести.
«Экспекто Патронум!»
Воздух в комнате вдруг начинает вибрировать и волны яркого света, одна мощнее другой вырываются из палочки волшебника, прогоняя прочь непрошеных гостей. Когда в гостиной не остается и следа азкабанских стражей, огонь в камине вдруг вспыхивает и освещает лицо молчаливо мага, наблюдавшего за происходящим.
- Уизли, - ухмыляется он, и Артур узнает своего старого врага – Рудольфуса Лестрейнджа.
- Зачем пришел? – без церемоний спрашивает рыжий, испепеляя Пожирателя взглядом, на что получает, как всегда лаконичный ответ.
- За тобой.
Лестрейндж явно издевается и тянет время, наслаждаясь ситуацией. Как представитель нынешней власти, он неуязвим и поднять на него палочку – всё равно, что купить билет до Азкабана.
И Артур, и незваный гость это прекрасно понимают.
- Несколько часов назад был убит наш министерский друг – Пий, - вновь подает голос Лестрейндж, отчего-то чувствуя себя в чужой гостиной, словно дома, - У нас есть все основания считать, что это сделал ты. Сам пойдешь или мне тебя отсюда выволочь?
Артур прикидывает, насколько глупой будет его попытка дать Рудольфусу отпор. Кажется, все встречи с этим человеком в прошлом для него оканчивались плачевно. Нет, он не допустит того, чтобы дочь стала свидетельницей насилия в своем доме. Она достаточно уже всего насмотрелась.
Обернувшись, Артур на мгновение встречается с нею взглядом. В её глазах – тревога, в его - просьба не делать глупостей.
- Всё будет хорошо, - обещает он, понимая, что ей сейчас это слышать важнее, чем кому бы то ни было.

оффтоп: с Руди согласовано.

Отредактировано Arthur Weasley (2013-12-25 01:32:34)