Кто эти люди и куда они спешат? О чем думают? – думаю я, стоя возле окна с заведенным за спину руками. И чем думал я, когда пошел на должность колдомедика в области психиатрии? Наверное, если бы я стал писать автобиографию, то обвинил в этом войну или женщин. Да, определенно во всем виноваты женщины, а вернее одна…одна единственная женщина. Нет, разумеется, мне всегда нравилось наблюдать за другими, и я старался сделать выводы, о чем может сказать мне тот или иной человек. Дела семьи идут весьма хорошо и без особого вмешательства меня лично. Благо у моих родственников хватило ума, чтобы не встать на сторону Того Кого Нельзя Называть и мне не пришлось смывать позор со своей фамилии и не доказывать в Визенгамоте непричастность к делам организации от которой осталось разве что одно название.
Итак, я стою у окна в кабинете, в своем личном кабинете ведущего колдопсихолога больницы и ожидаю своих посетителей. Солнечный день, ничего не скажешь. Но даже его мне умудрилась испортить рыжая бестия из приемной. И для чего было нанимать ее? Ради того, чтобы показать, что я не питаю ненависти к ней и к герою, который развалил то, что могло стать величайшей империей? Да, именно империей, потому что иначе я бы не назвал желание темного волшебника возглавить весь магический мир. Политика…может лишь показаться, что я от нее далек. Но я предпочитаю скрываться и дальше за маской колдопсихолога.  В противном случае я бы не смог вытащить отца Персефоны. Это было первое, что я сделал, когда закончился этот кошмар, а вернее мне удалось завершить начатое еще после окончания школы. Сам того не понимая, я многое захотел сделать для нашей гордой мисс Паркинсон. И к моему ужасу до сих пор мисс Паркинсон. Именно поэтому я здесь. Да, поэтому я стою и смотрю в окно на прохожих, а не наслаждаюсь чтением свежей газеты за чашечкой кофе, а точно…
- Поттер! – восклицаю я через закрытую дверь. – Эта рыжая пожалеет, что грубо отказала в просьбе и у нее будет самый худший день, куда хуже, чем какой-либо.
Она появляется в кабинете, и я кидаю на нее злобный взгляд, мне больше всего хотелось бы вытолкать ее в окно, но я сдерживаю эмоции, хотя это настолько сложно. Сказывается общение с Персефоной. Когда дело касается нее, я не узнаю себя. И это раздражает меня больше всего.
– Где мой кофе? Он должен быть на столе, когда я прихожу! – рявкаю я, и достигаю двери в несколько шагов. Мой взгляд буквально впивается в глаза собственного секретаря. Я слизеринец, даже ее помощь, которую она оказала мне в выборе подарков для Персефоны, я забываю, потому что своим отказом она перечеркнула все, что сделала до этого. Я злюсь на самом деле на себя, потому что никак не могу завоевать согласие Паркинсон стать моей женой. У меня подозрение, что она встречается с Малфоем. Черт бы побрал этого Малфоя! Где только мне не приходилось с ним сталкиваться и всюду я натыкаюсь на эту ухмылку. И вечно этот тон Персефоны…недовольный и резкий, что она устала от моей ревности. А я не устал? Меня как мальчишку водят возле себя на коротком поводке и что самое забавное. О да! Я считаю это забавным. Нет, разумеется, это все сарказм. Я мог бы жениться на другой, да хоть на той же Гринграсс, которая Дафна, конечно, или увести Турпин. А что, умная и знает, что хочет от жизни. Но нет, мне нужна Паркинсон. Со всеми ее заморочками и капризами. Она не выходит из моей головы, хоть инсендио применяй. Спалить все к Мордреду и жить спокойно.
Я прихожу в себя, когда мое тяжелое дыхание обжигает шею Джиневры, а рука плотно сжимает ее за кисти за спиной девушки.
Проклятье. Это снова повторяется…я вновь потерял часть времени. Как это произошло?
Я отстраняюсь, делая вид, что ничего не произошло, хотя какого Мерлина ради я лечу магов, когда и сам нуждаюсь в помощи? Смешного мало.
- Выйди, пожалуйста, мне нужно побыть одному, - говорю я, не смотря на Поттер, и сажусь за свой стол. Сегодня у меня много посетителей и нужно восстановить равновесие, чтобы самому не оказаться в палате.