"Просто нечего нам больше терять.
Всё нам вспомнится на страшном суде.
Эта ночь легла как тот перевал,
За которым исполненье надежд.
Просто прожитое прожито зря , не зря -
Но не в этом понимаешь ли соль.
Слышишь падают дожди октября,
Видишь, старый дом стоит средь лесов..."
Может, для кого-то и странно было сидеть прямо на улице, мощенной камнем, с гитарой в руках и бренчать по струнам. Не только бренчать, но еще и "голосить" песни во всю ивановскую. Но Дакоту это совсем не смущало, дело происходило без криминала, тогда что тут такого? И плевать на недоуменные взгляды проходящих.
"А мы затопим в доме печь, в доме печь
И гитару позовём со стены.
Просто нечего нам больше беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены..."
Какой-то остряк, пробегая, бросил пару монеток. Монетки блеснули, попав на солнце, и укатились куда-то. Девушка даже не обернулась - лишь презрительно повела плечом, но медиатор ни на секунду не замер над струнами. Разумеется, встать и уйти куда-нибудь, где никого не было, ей и в голову не могло прийти. Почему - фиг его знает.
Ее все бесило, а в голове, как бешеные, бегали самые жуткие мысли. Дакоту бесило больше не то, что мать был против, а то, что она орала. Может быть, Кассиопея покричала бы и успокоилась, будь дома муж. Но Антиоха, как на зло не было дома. Вот так вконец рассорившись с матерью, Дакота выскочила на улицу и убежала в укромный уголок, захватив с собой гитару. Обычно, она так всегда делала. Гуляла где-то час два, три, а потом возвращалась домой, стараясь не встречаться с матерью. Но такие случаи иногда бывали.
В детстве мама часто пела Когтевранке перед сном, когда приходила пожелать спокойной ночи. Она садилась на край кровати, гладила маленькую Дакоту по голове, целовала в лоб, обдавая сладким от вина дыханием- тогда она ещё выпивала как цивилизованный человек, один-два бокала, не больше,- и говорила, что встретимся утром. А когда она вставала, чтобы уйти, Дакота просила её спеть песню. Обычно мама соглашалась, если была в хорошем настроении.
Восьмилетней Дакоте казалось, что мама сама сочиняла все песни, и потому Даки страшно удивилась, услышав одну из них по радио. Чувствовала себя так, словно обнаружила, что часть Дакоты на самом деле ей не принадлежит. Сразу возникло желание узнать, на что у неё нет прав. Но это было гораздо сложнее. А тогда, в детстве, были только песни, только её и мамы и больше ничьи.
Мамин репертуар делился на три части: песни о любви, грустные песни и грустные песни о любви. Истории со счастливым концом были не для неё. Дакота засыпала под «Фрэнки и Джонни»- балладу о несчастной любви, или под «Не сомневайся, все в порядке»- о тяжелом расставании, а иногда под «Потерянное время»- о человеке, который сожалеет о прошлом. Но её коронным номером была «Ангел из Монтгомери» в версии Бонни Рейт- эта песня до сих пор напоминает мне о маме.
Там было все, что маме нравилось в песнях,- разбитое сердце, крушение иллюзий, смерть- и одинокая пожилая женщина, рассказывающая о том, что потеряла навсегда. В детстве Дакота этого не понимала, для неё это были просто переложенные на красивую мелодию слова, которые пел любимый голос. Их смысл дошел до Дакоты гораздо позже, когда глубокой ночью Дакота лежала в кровати, слушала, как мама поет за стенкой, но её пение не успокаивало, а наоборот, тревожило. Девочка удивилась, что в такой красивой песни говорится об таких ужасных вещах. Нечестно, вроде как тебя обманули.
Судя по маминым разговорам, в её жизни все пошло не так, как она загадывала. Предполагалось, что она поступит в Хогвартс, в потом выйдет замуж за своего давнего поклонника, Рональда Брауна, защитника команды своего факультета. Однако, его родители решили, что отношения молодых людей зашли слишком далеко , и заставили Рональда бросить маму накануне Рождества в предпоследний учебный год.
У Дакоты почти не сохранилось воспоминаний об отце после того, как родители развелись. Все, что Дакота знала о нем- это его имя и должность. И больше ничего. Иногда он приезжал к Дакоте и маме, не часто, раз в два месяца. А потом резко прекратил. Но как бы Дакота не пыталась, она не могла вспомнить, почему прекратились его посещения. Вроде не было ни ссоры, ни какого-либо происшествия. Он просто приходил, а потом вдруг перестал. В академии нужно было нарисовать семейное дерево, и тайна отцовского исчезновения занимала все мысли Дакоты. Тогда её удалось выпытать у мамы, что он переехал в другую страну, Иллисонт, кажется. Некоторое время он поддерживал с нами отношения, затем ещё раз женился, поменял адрес и пропал, оставив и Дакоту. Больше девочке ничего узнать не удавалось, как бы она не приставала к маме. Та ясно дала понять, что эта тема ей неприятна и обсуждать её она не желает.
Отчего- то вдруг так отчетливо вспомнив детство, одев гитару на плечо и подобрав те никчемные монетки, Дакота отправилась бродить по вечернему Лондону. Она не обращала внимания на слова людей, просившие перестать смотреть под ноги и поднять глаза, просто шла с полными глазами от слез. Взгляд был расплывчатым, Дакота толком ничего не видела.
Но вот, врезавшись в какого-то молодого человека, Дакота упала, разбив коленку. Из раны сразу потекла кровь, и рваные голубые штаны приобрели непонятный голубо-красный оттенок.
–Ты что, под ноги смотреть разучился?!- Дакота ещё не знала, с кем говорит. Если бы знала, пожалела бы об этом тысячу раз.
- Вуд? Что ты здесь делаеешь?- Дакота села на землю. Знаменитый вратарь Гриффиндора. Вот уже не думала, что встречу его в Лондоне Рану жгло как огнем. Не лучшее время для того, чтобы пользоваться волшебной палочкой.. мрачно подумала Когтевранка.
Отредактировано Dakota Lorens (2011-09-19 13:50:39)
