Луна стояла у зеркала и рассматривала свои длинные волосы распущенные по спине. Все ленточки которые она обычно вплетала в волосы потеряны, а значит придется идти так. И не важно что ночь, и не важно что нельзя, Луна решила - Луна пойдет. Она ничего не чувствовала кроме потрясающей легкости. Ей было хорошо и она шла гулять.
   С Тревором. Да, да, с Тревором. Сегодня Луна поздно шла мимо пустого класса и вдруг увидела, сидящую в большом хрустальном кубке жабу. При ближнем рассмотрении это оказался Тревор. Жаба Невиила, которую он постоянно терял. И Луна справедливо думала, что не спроста. Видно жаба хочет посмотреть мир! Он был самым настоящим путешественником и не мог иначе. В его душе была тяга к путешествиям, и это нельзя было искоренить - это в крови, это в душе, куда без этого значит.
   И Луна решила. Надо показать ему самое красивое небо, самое красивое место в Хогвартсе. Небо там - оно особенное, самое настоящее, самое свободное и рассыпанное миллиардами, биллионами, септиллионами звезд-бриллиантов, переграненных самим светом и небесным огранщиком.
   Яркие, солнечные, все цвета радуги были в них, в их сверкающей пустоте, полноте, весомости и нет...
   И легко рукой в сторону, и поворот, и шаги вальса, раз, два, три, и еще раз в сторону, и повернуться и снова вздохнуть и снова почувствовать на душе тяжелую невесомость наполненности этого мира, а от того и совсем небесную, лунную легкость.
   Сегодня будет вечер, который ей очень понравится. Это она знала так же точно, как то, что ее мир - это самое прекрасное место на свете, что утром солнце, а вечером звезды и луна. Или туча! Но они есть. Это постоянство мира и эта вера. Вера непоколебимая в это многовековое и бесконечное постоянство.
  Одев на легкую серо-синюю блузку с бантиком и кружевом по воротнику, теплую мантию, Луна нежно спрятала Тревора к себе в боковой карман, в другой положила палочку. Одной рукой поправила неизменную одну сережку редиску, вторую, другой вколола в волосы цветок неизвестного вида и улыбнулась просто окну и этому дню. Это так интересно - не знать, что у тебя в волосах за цветок. Но чувствовать запах, от которого кружиться голова и хочется делать что-то такое... Волшебное и необычное.
   Луна легкими шагами шла по Хогвартсу. И раз и два, поворот и руками в сторону, и раз и два, и просто замереть, шаг назад, еще и снова вперед, ощущая лишь свет и заполненность музыкой, ее ритмом, который звучит и звучит у тебя в голове, на сердце, на душе.
   И так не хватает только одного - слов, которые могут тебя растворить в никуда, довести до состояния, что ты просто забываешь кто ты и зачем и лишь слушать, и лишь жить, лишь быть. Потому что есть тот, кто тебе эти слова может сказать.
   Луна сейчас и не знала что бывают такие люди. Она просто шла в неизвестность ничего не боясь. Ее сердце было открыто всему, во что она верит, во что хочет верить, что знает и хочет узнать вскорости. И ей так хотелось полностью довериться какому-то человеку, может быть поделиться с ним тем, что она сейчас чувствует. Ей всегда казалось, что то, что она чувствует в таких состояния - это не просто так, это чьи-то слова говорят ей то, что она воспринимает так...
   И небо раскинутое перед ней. Тревор давно забыт, только то что она сейчас здесь имеет значение. Ушла в пространство, в атмосферу, куда угодно, только не в реальную жизнь. И сама не помнит как здесь. Как будто уже всегда. Вечность.
   И голос. Который она казалось не раз уже слышала. Который может и никогда не вовсе и не слышала, но почему он кажется таким знакомым, родным? И почему сердце сразу так забилось, не зная и фамилии этого человека, и имени и факультета и возраста... Почему дыхание перехватывает? Почему ладошки похолодели и тут же начали теплеть овеваемые холодным ветром на башне. Чувствуешь шершавый камень под руками, почти различаешь его солоноватый, морской запах и это только добавляет реальности происходящего. Только почему же кажется что так просто не бывает? Почему ей хочется мягко обернуться и остаться тут навсегда? Так сразу. Так без раздумий. Так искренне. С полуслова и даже без взгляда, прикосновения.
  Но мало остаться ничего не делая. Навряд ли ее нежданный собеседник, ее чудесный принц на башне, так же считает. А значит надо пока скрыть, просто быть собой прежней. Если получиться, если сумеет, но уж точно постарается. И так глупо кажется сейчас что-то говорить... Тем более девушке, которая предпочитает молчать, когда ее переполняют эмоции или же говорить все слишком прямо и искренне. А это нельзя. Сейчас нельзя, нет, нет. Или да?..
  Поворот, быстро положила руки снова на камень теперь сзади, чувствуя его многовековую поддержку, ты говоришь и не слышишь сама себя. Ты живешь и не ощущаешь этого. Ты потеряна и навсегда. Просто парой слов, ничего не значимых. Просто тембром голоса, набором слов и букв, предложений.
  - Я готова расстаться с баллами... А ты можешь их снять? Или переживаешь, что может снять у нас двоих Филч из-за меня, что пришла и тебя нечаянно подведу? - задумчиво, задумчиво. -  И никогда не думала, что можно пойти гулять и подышать свежим воздухом с такой целью - расстаться с баллами... Но знаешь. Мне очень хочется попробовать с такой целью погулять. Светлый взгляд вникуда, рука поправляет светлую прядь за ухо.
   Про палочку Луна и не подумала. Не убьют же ее здесь... Да, и скинуть с башни было бы куда предпочтительнее - быстро и никаких доказательств. Короткий взгляд на пропасть за спиной и все снова забыто. Попытка разглядеть в темном пятне башни того, кто с ней говорит, и Луна лишь чувствует что совсем растворяется в этом мире, что ноги уже подкашиваются и лишь темный камень тебя держит, а ощущение того, что ты наедине с неизвестным тебе юношей, повлекшим такую  бурю эмоций у Лавгуд эмоциональной, но все же всегда разумной, совсем теряет. Потеряна напрочь. И чувство беспомощности перед тем небом что над ней, впервые ее охватило. Оно знает точно большее нее. А она всего лишь маленькая крупинка в этом мире. Ей показалось, что она видит светлые волосы, говорящего с ней молодого человека, но не может знать точно. Зрение то показывает что-то, то снова забирает, расплываясь пятном в черном силуэте молодого парня прямо перед ней.
   Только то что на душе, только то, что сейчас, только то, что будет впереди. Все важно и не важно. Просто слушать этого человека, лишиться пятидесяти баллов и даже больше, но не уходить отсюда, не уходить, от него, как можно дольше.
   На улице весна, на душе не меньше того. И пусть ночь, а ты расцветаешь и распускаешься, только сама еще не видишь этого, но чувство, такое необычное чувство волшебства сегодняшней ночи не оставляет тебя.
   - А что ты здесь делаешь? Тоже решил расстаться с баллами? - подумав немножко все же сказала, то странное, что пронеслось в голове. - Или ты ждал меня?
   И руки немного дрожат, а ты с удивлением это подмечаешь. Это не привычная Лавгуд. Это Лавгуд, которая видит, чувствует не весь мир сейчас общим взглядом изнутри, а только этого человека, который стал этим центром сейчас, как и звездные приборы, что сейчас тут стоят и показывают то - что у всего есть центр и орбита. И Луна нашла свою... И это все ужасно глупо звучит. Но тем не менее. Это так.

Лунный свет и сама Луна где-то над тобой. Не знаешь этого наверняка. Не видишь. Но чувствуешь немного сердцем и знаешь, если обернешься - их не будет: Луна давно ушла за тучку, а свет за ней. Луна, ее тезка на небе, не светит сегодня для этой пары, столкнувшейся на башне сейчас и так неожиданно. Светят лишь звезды, сотканным ковром из серебра и радужного света. Но этого достаточно, вполне достаточно, и так придает легкую и сильную сказочность их... чему? Свиданию?.. Встрече?.. Ошибке?.. Может он перепутал ее с кем-нибудь? От этого еще больше хочется разглядывать пол задыхаясь от происходящего прекрасного... Звезд достаточно, чтобы видеть все очертания юноши, но как будто покрытого туманным солнечно-лунным светом, который есть как будто был накоплен в душе у Луны за все дни и ночи, что она жила, ради сейчас.
   Мгновения проходят, как урок истории магии, пока незнакомец делает шаги по направлению к ней. А мыслей пронеслось одновременно так много и никаких. Дыхание снова сбивается. Невольно, само, без твоего мысленного участия. И это приятно, это волшебно. Как будто ты вдыхаешь весь мир вокруг, ради одного человека. Ты живешь ради него, только ради него и только сейчас осознаешь, понимаешь это. Ради этого момента на башне, когда ты чувствуешь на себе взгляд глаз, цвета которых ты не видишь, не знаешь и может не узнаешь сегодня. И никогда? И дышишь глубоко, наслаждаясь и пугаясь одновременно, слабо улыбаясь юноше, отвечая:
   - Звезды? Правда? - отрывисто начинает, пытается сказать что-то Луна. Пытается выровнять дыхание, вспомнить как это говорить спокойно, размеренно, не думая что говорить и как. А теперь она думает. Пытается подобрать фразы, слова. Как обычный человек. Как обычная девушка, а не девушка с подсолнухами и пушистыми одуванчиками, разлетающимися при каждом ее шаге пушистым дождем, свалившаяся с Луны или Венеры.
   Тихий голос собеседника, продолжившего говорить дальше, вызывает у нее еще улыбку и уже легче дышать, и Луна почти спокойна, чувствует себя в безопасности, добре и тепле.
   Словам, что он сказал так вкрадчиво и негромко, про то, что ее ждал, она даже со своей наивностью все-таки не поверила... Но очень захотела поверить. Ему не стоит верить, но так хочется... И поверила. И начала чувствовать, что не просто так сюда пришла, а что что-то привело ее сюда. Что это не просто встреча, что это что-то важнее полуночного перепутанного свидания, каким оно, наверняка и является для него.
   Он подошел поближе. Легкий румянец появляется на щеках, параллельно появляясь с каждым новым вздохом, размеренным дыханием, заставляя себя чувствовать тепло и одновременно ощущать холод ветра на своей щеке. Луна чувствует, что снова кружиться, танцует, теряется в этом дне и ночи. И дело не в том, что это от высоты. Не в том что она странная лунатичка. А в том часто они так близко и рядом. Говоришь тихо и вообще молчишь.
   И всему телу, голове, мыслям, душе легко, ты вдруг снова Луна Лавгуд, а не просто и не только девушка без роду и имени. И смотришь, пытаешься увидеть теплым взглядом того, кто перед ней. Увидеть его глаза, которые могут ее удивить, которые полюбит с одного взгляда. Которые она уже никогда не забудет увидев там всю душу. Встретиться глазами... И пропасть совсем. Это будет сильнее Непреложного обета и сильнее Империуса, навек в мыслях и душе... А может Луна слишком романтична... И все это просто странное наваждение... В этом она просто не успевает разобраться, смотря на него, слушая его.
   Ты было хочешь начать что-то говорить, хоть и нет слов, просто сбивчивые мысли в голове, но молодой человек, подошедший так близко, так на расстояние на которое к ней никто и никогда так не подходил, совсем лишает дара речи.
   Его насмешка, его слова. Ты же чувствуешь, что он не серьезно, что оно просто играет с тобой, а не веришь. Ты старательно чувствуешь лишь то, что почувствовала в тот момент, как только он зашел на башню. И веришь этому, тому что было в начале, что было истинной правдой для тебя про него, а не совсем тем, как он ведет себя и говорит сейчас. Тогда он просто не успел - не успел убрать из своего сказочного голоса то, что является лейтмотивом в его душе, а она услышала. А на людях... Это прячется. Потому что могут забрать, растоптать, уничтожить.
   И поэтому ты не отвечаешь. Не уличаешь в том, что можно было сказать иное. Просто молча смотришь. Замерев. Смешная серьезность находит на Луну. Она размышляет о том, что если это староста, то может его даже знает. Старост знают все. Даже Луна, как-то забытая в пустом классе со списком всех старост Хогвартса этого года. Она старательно его изучила, пока ее отсутствие заметили. Она знала каждое имя. И каждую завитушку в почерке, которым был написан список.
   Он не назвался по имени, не назвался по факультету и это было очень загадочно. Очень волнующе. Потому что знать что это кто-то новый - так интересно. А если нет? Почему она его пропустила, не услышала, не увидела того, что знает и никогда не забудет сейчас? Только тебе не важно сейчас это все слышать, знать... Может потом? Не нарушая такого момента, которого никогда у нее не будет в жизни. Луна не ходила на свидания. Не встречалась с мальчиками, не целовалась, не обнималась и не ходила в Хогсмид на романтичные встречи. Луна жила, не зная, что такое может достаться ей. Потому что все кто обращал на нее свой взгляд, оставался незамеченным. И видно она была признана безнадежной в Хогвартской среде... А может и мире. Но теперь она поняла. Что все было не зря. Что она просто создана для этого момента, для этой истории и этого человека, чтобы просто замереть с ним на башне и запомнить это на всю жизнь. Если жизнь дальше, конечно, будет. Ведь можно просто умереть от счастья, что ты живешь и что ты тут, и что ты рядом, как никогда рядом с кем-то в такой обстановке на самом твоем любимом месте в замке. Близко на расстоянии шага, близко и по-прежнему далеко - не видя ничего, кроме образа в душе, смутного силуэта и взгляда направленного несомненно на тебя.
   Луна легонько вздрагивает от неожиданности, когда незнакомый знакомец протягивает к ней руку. Берет ее невесомую прядь волос в свои тонкие и красивые пальцы и пропуская через них, сразу же собирает прядь обратно.
   И Луна взволнованно дышит наблюдая за ним. Она как будто впервые видит свои волосы, так переливающиеся в руках этого принца, который выбрал ее, наименовал как Рапунцель, как вейлу, даже и насмехаясь над таким заключением.
Борясь с нахлынувшим смущением и невозможностью сделать даже шаг назад, потому что там пропасть, или в сторону, потому что просто не может уйти, Луна проговорила, постепенно нарастая голосом из почти шепота, как будто ничего не происходит и они просто пьют тут чай на расстоянии:
   - Я слышала.., что Рапунцель правда была вейлой.., которая не хотела, чтобы ее любили только за внешний вид и заперла себя в башне. Но однажды влюбилась в маггла. Который полюбил ее за ее голос, за ее сияющие глаза, за ее доброту, с которой она помогла ему, увидев, что он упал с коня и повредил ногу. А родившиеся потом дети это записали,  - и совсем снова тихо и разглядывая темный невидимый пол, добавила. - Так мы узнали про Рапунцель. Ведь обычно сказки магглов, так и остаются сказками магглов. А эта не осталась...
   И пусть рассказ совсем не к месту, пусть это глупо, но голос у Луны снова стал почетче, стал увереннее, и кинуть взгляд на затененное ночным мраком и освещенное звездными лучами, лицо молодого человека стало не так сложно. И кинув этот взгляд, мгновенно теряешь все снова, все то обретенное спокойствие.
   А стоило Луне посмотреть на руку, которая держит так нежно, так невесомо ее посеребренную звездным светом прядь волос, как дыхание сразу идет глубже, сердце само начинает жить отдельно. Голова кружиться, только руки на парапете по прежнему крепко держат на этой земле, единственное, что еще сохраняет остатки разума.
   Выдохнула неожиданно и для себя:
   - Ты так красиво смотришься в очертаниях темноты. И ты, наверное, очень хороший человек.
   И пронзительный взгляд на того, кого почти не видит, но чувствует так близко, так душой, как никого и никогда еще не чувствовала.
   - Только хорошие люди приходят смотреть на звезды... Ведь от них ничего не скроешь...

И чудесное продолжалось. И она уже не Луна Лавгуд, она девушка, у которой под ногами не каменный пол, а все небеса этого мира. От приказаний, прикосновений одного человека...
   Не видя собеседника сложно понять о чем он думает, как думает, что он чувствует, как он реагирует на твои слова, действия. И это волнует еще сильнее. Луна дышит размеренно, и завороженно, не отрываясь наблюдает за руками своего принца на своей сказочной башне, перебегая за ним, его воздушными почти невидимыми движениями взглядом туда, куда указывает его очередное прикосновение.
   Она вовсе не принцесса этой его ночи, но ему удалось заставить Луну Амелию Лавгуд почувствовать себя именно такой. В белом небесном платье млечного пути, с серебряной диадемой вплетенной в ее длинные волосы, которые украшают сами звезды всего этого мира, а главное той, с кем рядом стоит тот самый принц, который не существует в мире этом века вовсе не далекого, а нашего, обычного, где нет не принцев, ни принцесс. Но как не существует? Вот он - вот здесь, сейчас касается ее своими тонкими пальцами, легко задевая рукавом другие локоны, продолжая рассыпать их по форменной мантии, скрывая все: и рейвенкловскую нашивку, и бешено бьющееся сердце, и взволнованное дыхание и душу, которая больше не может оставаться прежней. Она познала что такое быть созвездием на небе, что такое быть млечным путем, что такое быть Луной, которая на небе, а не которая Лавгуд, познала в себе все небо, весь этот свет и мир, от прикосновений одного человека.
   Он играет с ее волосами, а ей хочется перестать дышать каждый раз когда он касается ее прядей и задышать сильнее, когда отпускает...
   Интересно за какую свою девушку он ее принимает? Неужели к такой нежности можно привыкнуть и кто-то испытывает это ежедневно, еженощно? Какой прекрасной принцессе так повезло, а ей случайно удалось побывать Золушкой на этом празднике, на этом балу не людей, но звезд и ее шелковистых волос вместо пышного праздничного платья? Эту маггловскую сказку Луна знала не меньше, чем про Рапунцель, имея дома томик сказок, врученный ей в руки доброй старушкой в Лондоне, которой она помогла случайно донести корзину с яблоками до ее прилавка. Как в сказке... Но это сказка, совсем сказка для нее. И именно и только поэтому - она просто сбежала с кухни в чем была и попала сюда по случайности. Только ее принц не пойдет ее искать, когда увидит что она не та, за кого себя выдает и сразу уйдет.
    Луна, побудь за тучами подольше... - думает девушка Луна почти стихами, замирая, прикрывая глаза, когда слышит тихий шепот, чувствуя себя во власти этого человека, никак не указанной, не уточненной, просто такой, от которой раз за разом кружилась голова, снова и снова, заставляя парить, стоя на крепком каменном полу и не чувствовать его.
   Он тоже дышит и она слышит его, почти видит как его дыхание развевает некоторые пряди ее волос, наравне с несильным ветром на этой башне, от которого кидает в жар не так сильно...
   На словах, на его словах, таких, которых ей никто никто никогда не говорил и не скажет, потому что она лишь украла этот миг, обманом, женской уловкой, женской слабостью оставшись здесь, не назвавшись, а иначе бы юноша давно беззаботно фыркнув и посвистывая удалился отсюда разочарованно. А она бы осталась одна. Растерянная и может даже заплакавшая, осевшая по стене башни у выхода. Слушая его она снова задышала чаще, но тише, казалось совсем перестав дышать. И немного подняв голову посмотрела снова пристально на его светлый силуэт лица. Он видел сейчас что-то, что ведомое лишь ему сейчас. Не только на небе, но и где-то далеко, далеко внутри. То неведомое, что она почувствовала, только то, что он ей никогда не покажет. Он смотрел на небо, а она смотрела на него. На его призрачный профиль, а его слова звучали волшебной музыкой, которая никогда не остановится у нее в мыслях, от которой стало так... Тепло, полно, настоящее, нужно, незаменимо, красиво, звездно... Луна, которая окружена не млечным путем, а мириадами звезд, которые плавно опустились с неба на ее волосы, лишь одним прикосновением юноши. Когда он коснулся волос у ее шеи, она задрожала легкой дрожью, мурашками от прикосновения чужих-своих пальцев так близко, пробежали от шеи, по спине, и потерялись где-то на кончиках пальцев, ослабевшими руками сжимающих парапет. Не упасть, не упасть... От такой слабости в ногах. От такой легкости в голове. От такой... любви в глазах, которыми она пыталась снова найти глаза собеседника, ее чудесного принца, который пришел к ней во сне. Ну, конечно, это сон. Через минуту-другую Луна точно так решила... Но и снов ей таких не снилось никогда. Слишком прекрасно, слишком для нее - странной когтерванки со странными... всем. 
   Она не заслуживает такого счастья. Ни мига его не заслуживает. Но кто-то подарил ей его сейчас. Этот миг. И его...
   И вот и там, и там, и там, на ее волосах сверкали созвездия, малые и большие, красивые и очень красивые, легко различимые на темном небе и не очень, там где им указал место красивый юноша из ее личной сказки. А она хотела бы быть его сказкой, его принцессой. Но она всего лишь Луна. Простая, бесхитростная и не такая красивая, как здесь в свете звезд Луна... 
   Он коснулся цветка и она закрыла глаза, больше не имея сил беспомощно бегать глазами по темному пространству перед ней, где скрывался человек, от слов которых у нее совсем потерялись силы. Сейчас она не могла бы уйти, даже если бы захотела. Даже если бы он прогнал ее. Не смогла бы.
   - Ннаверное... - тихо, запинаясь  отвечает Луна и на "хороший человек" и на "люблю смотреть на звезды", не имея сил произнести ничего связанного, как будто разучившись говорить, не открывая глаз и про себя моля Луну, которая на небе, быть доброй, подарить ей еще хотя бы пять минут этого волшебства - видеть вокруг себя звезды, чувствовать прохладу ветра и пальцы порхающие по ее хрустальным локонам.
   Только не убивай меня своим светом, Луна... - проговорила она про себя неслышно, даже не слышно самой себе, мысленно, может и вслух, будь она храбрее, сильнее. Любит ли она звезды? Да, конечно, звезды - это самое прекрасное, что есть в этом мире. За росчерком падающей звезды можно смотреть бесконечно. Только длиться это уникальное мгновение секунду. Увидеть его с начала истории почти не возможно. Как и их историю. Такая же внезапная, росчерком по душе, и так же стремительно падающим вниз. И Луна чувствовала, неизменно чувствовала это падение. И сердце упало вслед за этой же мыслью, и она сразу же услышала это свое сердце, заглушающее и ее дыхание и его, только одно бьющееся сердце и подрагивающие веки в страхе открыть глаза и увидеть дневной свет и когтерванскую башню. Сейчас это было бы самым грустным пробуждением на всем ее белом и светлом, усыпанном счастьем и верой в людей, в чудеса, свете.
   Подвластна его голосу, его рукам, его глазам, хоть и не видя их... Тяга говорить пропала совсем, она просто не могла и не хотела вымолвить ни слова. И это было так легко, так паряще, так ненастояще. Нет, самым настоящим, что когда-либо с ней происходившего.