Гермиона сильно изменилась за лето. Эта наверное лучшая фраза с которой стоит начать. На Хогвартс давно опустилась ночь, а ведь это самое время для приключений. Ведь Грейнджер так любит попадать в передряги вместе с друзьями и любит нарушать правила, не смотря на то, что она лучшая ученица Хогвартса.
   Достав из чемодана пушистое полотенце, подаренное матерью, девушка тихонько выбралась из спальни девочек и отправилась в ванную старост, где она любила полежать в пушистой разноцветной пене и помечтать о чем-то так непохожем на учебу.
   Десятисантиметровые шпильки гриффиндорки громко цокали по каменной лестнице Хогвартса и просто жестоко разрушали умиротворенную тишину спящего замка. Гермиона боялась, что ее может услышать Филч или Пивз, от того старалась шагать на мысочках, не касаясь крохотными набойками шпилек до каменного пола.
   Когда долгий путь был вконец преодолен и девушка, наконец, приблизилась к заветной картине, открывающей проход к ванной, неподалеку послышался шорох. Это вполне мог быть Филч или его пронырливая кошка, а может быть это был кто-то из гриффиндорцев, ведь именно этот факультет отличался своей любовью прогуливаться по ночам, несмотря на то, что по замку бродили Филч и миссис Норрис. Гриффиндорцев это вообще мало заботило.
  - Душистое мыло! – тихонько прошептала она пароль картине и та мгновенно попустила девочку в ванную старост. Здесь как всегда царила тишина и умиротворение. Гермиона слышала, что иногда сюда наведывается Плакса Миртл, но сегодня видимо призрак туалета на втором этаже все-таки решил остаться на свое месте.
   Гермиона опустила свое полотенце на пол и начала потихоньку расстегивать свою блузку и стаскивать с ног изрядно поднадоевшие туфли. «И кто придумал, что бы девчонки носили каблуки?» - подумала про себя она, заканчивая с последней пуговицей на блузке. Уложив ее рядом с полотенцем, она удрученно посмотрела на свое отражение в зеркале. Девушке в принципе никогда не нравилась ее грудь, не смотря на то, что за лето та значительно подросла и теперь вместо первого размера, Гермиону украшал, по меньшей мере, третий. «Но ведь парням нравится большие груди!» - думала она, вертясь из стороны в сторону перед большим зеркалом. Но физиологию человека, к сожалению, исправить сложно, поэтому махнув рукой на размеры, девушка начала стаскивать с себя чулки. Ей никогда не нравились колготки. Это слишком по-детски. А чулки – это красиво, женственно и сексуально. Ну, по крайне мере именно так пишут в журнале «Ведьмины секреты», который Гермиона выписывает втайне от своих друзей. Хотя пару раз ее посылку, которую сова доставляла прямо в спальню для девочек, пыталась перехватить Лаванда Браун. Она вообще всегда любила везде совать свой нос.
   Наконец обнажившись полностью, Гермиона спустилась в огромную ванную, которая была уже заполнена почти до краев разноцветной пеной и теплой водой. Гермиона невольно улыбнулась и облокотившись на бортик прикрыла глаза. Что может быть прекрасней этого момента? Ничего. Гермиона просто обожала расслабляться именно таким способом, и была благодарна всем богам за то, что именно она стала старостой гриффиндора и получила доступ к этому волшебному месту.
   Он девчонок, со старших курсов она узнала, что сюда также можно приводить и своих друзей и не только. «Ну, разумеется, если вас там не застанет Филч, хотя вход ему туда, конечно же, запрещен. Просто выбираться оттуда в эйфории невероятно весело», - пролепетала староста Когтеврана с седьмого курса и они весело захихикали в библиотеке, где собственно Гермиона и подслушала этот разговор. Тогда ей показалось это возмутительным, но сейчас она бы возможно тоже не отказалась от компании «кого-нибудь» здесь и сейчас. От этой пошлой мысли Гермиона рассмеялась, и ее довольно звонкий смех отозвался эхом по всей ванной комнате. Кто бы мог подумать, что это именно Гермиона Грейнджер – заучка и всезнайка.
   А ведь если подумать, то ей даже просто взять и влюбиться не в кого. Рон давно увивается за Лавандой, да и его неуклюжесть постоянно раздражала девушку. Кормак Маклагген конечно вариант неплохой, но Гермиона боялась, что он просто может раздавить ее своей горой мышц. С Крамом она конечно же все еще переписывается, но не посылать же ему сову среди ночью с просьбой о том, что бы он потер ей спинку в ванной. Нет, здесь определенно требовался кто-нибудь новенький, кто-нибудь очень опытный и сексуальный. И Грейнджер закрыв глаза, подумала о нем. Ведь мысли же материальны, верно?

Гермиона сильно изменилась за лето.
   Вообще Грейнджер сразу услышала какие-то шорохи. Ведь она всегда замечала вещи, которые не замечали другие люди. В этой ей, естественно, помогала холодная логика, которой девушка владела в совершенстве. Но ее крайне удивило, что нарушитель тишины – это слизеринский принц, мачо и секс-символ Хогвартса Драко Малфой.
   Гермиона тут же придвинула на себя побольше пены и закричала на него, что бы тот убирался. Но видимо парень не собирался этого делать, а даже наоборот настаивал на том, что бы уходила именно Гермиона. От этой возмутительной наглости, Грейнджер встала в полный рост и возмущенно поставила руки в боки, поначалу даже не заметив того, что уровень воды прикрывал ей только те части тела, что располагались ниже пупка Гермионы. Но поняв, что что-то не так она тут же вновь присела на корточки, что бы прикрыть свою грудь. «Ох, этот Малфой – умеет застать девушку в самый неподходящий момент».
  Гермиона густо покраснела, но решила, что лучшая защита это нападение, поэтому начала вслух возмущаться по поводу невоспитанности Драко Малфоя.
  - Неужели тебя не учили, что девушкам надо уступать? – грозно спросила она. – Между прочим, я тоже староста и пришла сюда несколько раньше тебя, а значит, тебе придется подождать, пока я закончу, - сказала она и демонстративно отвернулась от парня. Выдержав небольшую паузу, она вновь повернулась и сказала ему, с эмоциональной силой нажимая на слова. – Причем снаружи, Малфой!
   Гермиона снова отвернулась от слизеринского принца, который потревожил ее покой, и убрала свои волосы назад, оголяя плечи.
  Нет, конечно же, перспектива того, что Малфой останется здесь, весьма притягательная и даже сумасшедшая. Но ведь это абсурдно? Хотя, что может быть абсурднее того, что происходит. Решив, что от Малфоя она ухода все рано не дождется, девушка вдруг решила, что все же стоит уйти отсюда самой. Как говорят магглы: «Если гора не идет к Магомеду, значит, Магомед идет к горе». Подобравшись к бортику ванной, девушка с укором взглянула на Малфоя. Теперь, когда она была поближе, она не могла не отметить про себя, что ему очень шло ее полотенце к телу. Ему вообще шло быть голым. От этой мысли на лице Гермионы проступила едва скрываемая хищная улыбка, но Грейндежр решив все же оставить ее незамеченной, прокашлялась, как бы сославшись на то, что ей в рот попала вода и она поперхнулась. Слухи о том, что Малфой лучший любовник со слизерина ходили, чуть ли не с первого курса. Все гриффиндорки, хаффлпаффки, да и девочки с остальных факультетов просто плакали по нему и сходили с ума, а он менял их просто как перчатки. Глупых девочек это все равно не останавливало, и они безуспешно вешались на аристократическую шею Малфоя, желая отдаться ему прямо на слизиринском столе в Большом зале. Но Гермиона их не понимала, но к слову до поры до времени. Сейчас оказавшись с его нагим телом в замкнутом пространстве, она начала понимать, от чего девочки так сходят с ума по обворожительному хорьку со слизерина.
  - Слушай ты, хватит прикрываться моим полотенцем, отдай его мне. Мне надо выйти и я уйду отсюда, - сказала она, причем не учла тот факт, что Малфой может действительно просто взять и отдать ей полотенце, оголив при этом свои прелести. Перспектива хорошая, но все таки поддерживать статус правильной девочки стоит. Ведь Гермионе можно только бродить по ночам в школе и варить запрещенные зелья в туалетах, а не рассматривать достоинства парней в ванной для старост.
  - Ааа, нет. Стой, для начала я отвернусь, а потом ты положишь мое полотенце на край и отвернешься, когда я буду выходить, - уверенным голосом сказала она, презрительно глянув на слизеринца.
   Гермиона в который раз убедилась, что люди правду говорят о том, что мысли материальны. Ведь стоило ей только подумать о том, что бы здесь появился кто-нибудь, как вдруг, будто бы из под земли вырос Малфой. Вот если бы она подумала о том, что завтра проснется с пятым размером груди и осиной талией, желание наверняка бы не исполнилось! Потому что когда Бог наказывает нас, когда исполняет наши желания. Вот и Гермиона сейчас оказалась в глупой ситуации и мечтала лишь о том, что бы все это оказалось сном. Пошлым сном.

Да-да. Гермиона сильно изменилась за лето.   
Нельзя сказать, что Гермиона была удивлена тому. Что Малфой уходить не собирается. Еще Рита Скиттер сказала, что Гермиона собирает вокруг себя только избранных личностей, приманивая их своим маггловским обаянием. Гермиона была уверена в том, что ее кружевное белье и чулки, несмотря на то, что они лежат на полу, возбудят даже слизеринского принца.
  - Малфой, - хихикнула она, - надо говорить «энгОргио», а не «энгоргиО». – упрекнула она парня, но все же и сама решила воспользоваться этим заклинанием слегка увеличив и свои прелести. А что, Малфою можно, а ей нет? Не порядок.
Когда Малфой плюхнулся в воду, ровно так же неуклюже, как если бы соплохвост поприветствовал вас в реверансе, Гермиона лишь хихикнула и с удовольствием нырнула в объятья Малфоя. Несомненно, она была уверена в том, что ее хочет каждый второй ученик Хогвартса, причем независимо от пола и возраста. Она обладает нереальной сексуальностью и популярностью. Все говорят, что интеллект девушки выглядит сексуально.
   Но конечно сейчас вам стоит кое в чем признаться. Ведь Гермионе совсем не нужно внимание всех этих особей, которые пускают слюни, глядя на вырез ее блузки и длину школьной юбки. На самом деле Гермиона всегда мечтала лишь о том. Кто был так недоступен. Завидовала всем тем глупым матрешкам, которым Малфой уделял хоть какое-то внимание. Завидовала этой Паркинсон, которая постоянно висла на своем возлюбленном. Всем завидовала. А вот сейчас он рядом, так близко, что от этого любовного дурмана у Гермионы закружилась голова.
Она уже была готова забыть о страстных поцелуях с Маклаггеным на балу у Слизнорта, забыть сексуального квиддичиста Крама и незабываемую ночь с ним в одной из карет на Святочном Балу, готова забыть несколько ночей подряд с Роном Уизли, с Гарри Поттером и двумя сразу в спальне для мальчиков. (Опыт Гермионы был весьма солиден, но не будем об этом).  Все это было ошибкой, а Малфой – настоящей любовью. Я думаю, что поцелуи с Энтони Голдстейном в библиотеке, и страстные обжимания с Захарией Смитом в Выручай комнате тоже упоминать не стоит. главное это то, что твориться здесь и сейчас.
   - Я люблю тебя, Драко! – вдруг вырвалось у девушки, и она со всей силы обняла Малфоя и впилась в его губы. Ее имя на его губах звучало так нежно, как не звучало никогда. Гермиона просто таяла в его руках, и готова была на все, лишь бы этот момент не заканчивался никогда.
  А когда Малфой что-то спросил про кухню, внезапно открылась дверь ванной для старост, в проеме которой появился седовласый директор Хогвартса. Гермиона громко охнула и отпрыгнула от Малфоя, снова показав все свои достоинства, забыв о том, что уровень воды все же ниже, чем ее прелести.
  - Профессор Дамблдор? – тихо пропищала она, а на самом деле в голове уже прокручивала план, как бы ей поскорее выбраться отсюда и не запятнать свое гриффиндорское имя похотью в ванной со слизеринцем.
- Это совсем не то, что вы могли бы подумать, - начала неуверенно оправдываться Грейнджер. ни одна умная мысль не шла ей в голову. Что кстати говоря, парадоксально. Она с какой-то туповатой улыбкой переводила глаза с Малфоя на Дамблдора и наоборот. «Мда, ну и влипла», - подумала девушка, мечтая сейчас смыться в канализацию, как это обычно делает Плакса Миртл.
   Но реакция Дамблдора сильно удивила мисс Грейнджер. старик лишь улыбнулся и запустил в рот лимонную дольку, обильно осыпав сахаром свою длинную бороду.
   - Извините, что помешал. Я очень не хотел этого делать и крайне жалею о своей неосмотрительности. Любовь и отношения это прекрасно. Может вам что-нибудь надо для создания более романтической атмосферы? – сказал он улыбаясь, почти на распев. Из-за этого Гермионе подумалось, что Альбус видимо крепко выпил огневиски с профессором Слизнортом и теперь пребывает в приподнятом настроении.
  - С-с-спасибо, профессор. Но ничего не нужно, - вымолвила Гермиона, но все же подплыла обратно к Малфою обрадованная тем, что наказания за эту выходку для них не последует.